Советская экономическая система. Мифы об ссср. была ли экономика ссср жизнеспособной? Экономическое развитие ссср кратко

СССР и США - две мировые сверхдержавы, которые соперничали за первенство во всем начиная с послевоенного периода до начала 90-х годов прошлого века. Очень важным аспектом этой борьбы была экономика. Особенно большое значение уделялось ВВП СССР и США. Сравнение этих показателей было довольно сильным инструментом в пропаганде обеих стран. Но в то же время с помощью этих экономических данных мы тоже сможем теперь, сквозь пелену прошедших лет, восстановить действительно состояние дел в изучаемых странах. Итак, каков же был ВВП СССР и США в период их соперничества?

Понятие валового продукта

Но прежде чем производить анализ ВВП СССР и США, давайте узнаем, что вообще представляет собой это понятие и какие виды его существуют.

Валовый внутренний продукт (ВВП) - это стоимость все произведенных в отдельном государстве или регионе товаров и услуг. Если разделить общий ВВП на среднестатистическую численность жителей территории, к которой он относится, то мы получим валовой продукт на душу населения.

Показатели можно разделить на две большие группы: номинальный и по паритету покупательских способностей. Номинальный выражен в национальной валюте, или в пересчете на валюту любой другой страны по установленному курсу. При подсчете ВВП по паритету учитывается соотношение валют друг к другу по покупательной способности относительно конкретного вида товаров или услуг.

Сравнение экономических показателей до II мировой войны

Хотя основной пик соперничества СССР и США приходится на период после II мировой войны, для полноты картины нелишним будет взглянуть на то, как изменялось в динамике их ВВП в первой половине XX века.

Предвоенный период был довольно сложен как для экономики СССР, так и для В в это время происходило восстановление страны после Гражданской войны, что вылилось в том числе два сильнейших голодных периода 1922 и 1932-1933 годов, а Соединенные Штаты в 1929-1932 годах переживали период своей истории, известный как Великая депрессия.

Больше всего экономика страны Советов просела по отношению к ВВП США сразу после Гражданской войны в 1922 году. Тогда отечественный ВВП составляло всего около 13% от аналогичного показателя в Соединенных Штатах. Но, в следующие годы СССР начало стремительно сокращать отставания. К предвоенному 1940 году ВВП СССР был равен в пересчете на американскую валюту $417 млрд., что составляло уже 44% от показателя США. То есть у американцев в тот период валовой внутренний продукт составлял сумму около $950 млрд.

Но начавшаяся война гораздо больнее ударила по экономике СССР, чем по американской. Это было связанно с тем, что боевые действия происходили непосредственно на территории Советского Союза, а США воевали только за рубежом. К концу Второй мировой войны ВВП СССР составлял только около 17% от валового продукта США. Но, опять же, после того как началось восстановление производства, разрыв между экономиками двух государств стал стремительно сокращаться.

Сравнение ВВП 1950-1970 годов

На 1950 год доля СССР в мировом ВВП составляла 9,6%. Это составляло 35% от ВВП США, то есть ещё ниже, чем предвоенный уровень, но, тем не менее, гораздо выше, чем показатель первого послевоенного года.

В последующие годы разница в величине валовых продуктов двух супердержав, коими к тому времени стали СССР и США, все больше сокращалась, хотя уже и не такими быстрыми темпами, как ранее. К 1970 году ВВП Советского составлял около 40% от ВВП Соединенных Штатов, что уже являлось довольно впечатляющим показателем.

ВВП СССР после 1970 года

Более всего нас интересует состояние экономики СССР и США после 1970 года до конца когда соперничество между ними достигло своего максимума. Поэтому за этот период рассмотрим ВВП СССР по годам. Затем то же самое проделаем с внутренним валовым продуктом Соединенных Штатов. Ну и в завершающей стадии сравним эти результаты.

ВВП СССР за 1970 - 1990 гг. в млн долл:

  • 1970 г. - 433 400;
  • 1971 г. - 455 600;
  • 1972 г. - 515 800;
  • 1973 г. - 617 800;
  • 1974 г. - 616 600;
  • 1975 г. - 686 000;
  • 1976 г. - 688 500;
  • 1977 г. - 738 400;
  • 1978 г. - 840 100;
  • 1979 г. - 901 600;
  • 1980 г. - 940 000;
  • 1981 г. - 906 900;
  • 1982 г. - 959 900;
  • 1983 г. - 993 000;
  • 1984 г. - 938 300;
  • 1985 г. - 914 100;
  • 1986 г. - 946 900;
  • 1987 г. - 888 300;
  • 1988 г. - 866 900;
  • 1989 г. - 862 000;
  • 1990 г. - 778 400.

Как видим, на 1970 год валовой внутренний продукт в СССР составлял 433 400 млн долларов. До 1973 года он вырос до 617 800 млн долл. В следующем году было незначительное падение, а затем рост опять возобновился. В 1980 году ВВП достиг уровня 940 000 млн долл., но уже в следующем году последовало значительное падение - 906 900 млн долл. Данная ситуация была связана с резким падением мировых цен на нефть. Но, нужно отдать должное, что уже в 1982 году ВВП возобновил рост. В 1983 году он достиг своего максимума - 993 000 млн долл. Это наибольшая величина валового внутреннего продукта за все время существования Советского Союза.

Зато в последующие годы началось практически непрерывное падение, что ярко характеризовало состояние экономики СССР того периода. Единственный эпизод кратковременного роста наблюдался в 1986 году. ВВП СССР 1990 года составило 778 400 млн долларов. Это был седьмой по величине результат в мире, а общая доля Советского Союза в мировом валовом продукте составляла 3,4%. Таким образом, если сравнивать с 1970 годом, то валовый продукт увеличился на 345 000 млн долларов, но в то же время, начиная с 1982 года, упал на 559 600 млн долларов.

Но тут нужно учитывать ещё одну деталь, доллар, как и любая валюта подвержен инфляции. Поэтому 778 400 млн долл. 1990 года в пересчете на цены 1970 года будет равно 1 092 млн долл. Как видим, в этом случае с 1970 по 1990 год мы будем наблюдать увеличение ВВП на сумму 658 600 млн долл.

Это мы рассмотрели величину если же говорить о ВВП по паритету покупательских способностей, то в 1990 году он составлял 1971,5 млрд долл.

Величина валового продукта по отдельным республикам

Теперь давайте взглянем на то, сколько в 1990 году составлял ВВП СССР по республикам, а вернее, сколько в процентном отношении клал в общую копилку валового дохода каждый субъект Союза.

Больше половины в общий котел, естественно, приносила самая богатая и населенная республика - РСФСР. Её доля составляла 60,33%. Затем следовала вторая по населенности и третья по размеру территории республика - Украина. Валовой внутренний продукт этого субъекта СССР составлял 17,8% от общесоюзного. На третьем месте вторая по размеру республика - Казахстан (6,8%).

Другие республики имели следующие показатели:

  • Белоруссия - 2,7%.
  • Узбекистан - 2%.
  • Азербайджан - 1,9%.
  • Литва - 1,7%.
  • Грузия - 1,2%.
  • Туркмения - 1%.
  • Латвия - 1%.
  • Эстония - 0,7%.
  • Молдавия - 0,7%.
  • Таджикистан - 0,6%.
  • Киргизия - 0,5%.
  • Армения - 0,4%.

Как видим, доля России в составе общесоюзного ВВП была больше, чем всех остальных республик, вместе взятых. В то же время довольно высокая доля ВВП была также у Украины и Казахстана. У остальных субъектов СССР - гораздо меньше.

Для более полной картины, взглянем на ВВП на сегодняшний день. Определим, изменился ли порядок расположения бывших союзных республик по величине валового внутреннего продукта.

Размер ВВП по данным МВФ за 2015 год:

  1. Россия - $1325 млрд.
  2. Казахстан - $173 млрд.
  3. Украина - $90,5 млрд.
  4. Узбекистан - $65,7 млрд.
  5. Беларусь - $54,6 млрд.
  6. Азербайджан - $54,0 млрд.
  7. Литва - $41,3 млрд.
  8. Туркменистан - $35,7 млрд.
  9. Латвия - $27,0 млрд.
  10. Эстония - $22,7 млрд.
  11. Грузия - $14,0 млрд.
  12. Армения - $10,6 млрд.
  13. Таджикистан - $7,82 млрд.
  14. Кыргызстан - $6,65 млрд.
  15. Молдова - $6,41 млрд.

Как видим, несомненным лидером по ВВП стран СССР осталась Россия. На данный момент её валовый продукт составляет 1325 млрд долларов, что в номинальной величине даже больше, чем это было в 1990 году в целом по Советскому Союзу. На второе место вышел Казахстан, опередив Украину. Узбекистан и Беларусь также поменялись местами. Азербайджан и Литва остались на тех же местах, на которых находились в советское время. А вот Грузия заметно скатилась, пропустив вперед Туркменистан, Латвию и Эстонию. На последнее место среди постсоветских стран скатилась Молдова. А пропустила она вперед, бывшую в советское время последней по ВВП Армению, а также Таджикистан и Кыргызстан.

ВВП США с 1970 по 1990 годы

Теперь давайте взглянем на динамику изменений валового внутреннего продукта США за последний период существования СССР с 1970 по 1990 годы.

Динамика ВВП США, млн долл.:

  • 1970 г. - 1 075 900.
  • 1971 г. - 1 167 800.
  • 1972 г. - 1 282 400.
  • 1973 г. - 1 428 500.
  • 1974 г. - 1 548 800.
  • 1975 г. - 1 688 900.
  • 1976 г. - 1 877 600.
  • 1977 г. - 2 086 000.
  • 1978 г. - 2 356 600.
  • 1979 г. - 2 632 100.
  • 1980 г. - 2 862 500.
  • 1981 г. - 3 211 000.
  • 1982 г. - 3 345 000.
  • 1983 г. - 3 638 100.
  • 1984 г. - 4 040 700.
  • 1985 г. - 4 346 700.
  • 1986 г. - 4 590 200.
  • 1987 г. - 4 870 200.
  • 1988 г. - 5 252 600.
  • 1989 г. - 5 657 700.
  • 1990 г. - 5 979 600.

Как видим, номинальный ВВП США, в отличие от валового внутреннего продукта СССР, за период с 1970 по 1990 годы непрерывно рос. За 20 лет он увеличился на 4 903 700 млн долл.

Современный уровень экономики США

Коль уж мы взглянули на нынешнее состояние уровня валового продукта в постсоветских странах, то следует узнать, как с этим делом обстоят дела у Соединенных Штатов. По данным МВФ, величина ВВП США в 2015 году составила 17 947 млрд долл. Это более чем в три раза больше показателя 1990 года.

Также эта величина в несколько раз больше, чем ВВП всех постсоветских стран вместе взятых, включая Россию.

Сравнение валового продукта СССР и США за период с 1970 по 1990 годы

Если мы проведем сравнение уровня ВВП СССР и США за период с 1970 по 1990 годы, то увидим, что если в случае с СССР, начиная с 1982 года, валовый продукт стал снижаться, то у Соединенных Штатов он непрерывно рос.

В 1970 году валовой продукт СССР составлял 40,3% от аналогичного показателя Штатов, а в 1990 году - всего 13,0%. В натуральной величине разрыв между ВВП обеих стран достиг 5 201 200 млн долл.

Для справки: нынешний ВВП России составляет всего 7,4% от ВВП США. То есть в этом плане ситуация, по сравнению с 1990 годом, ещё более усугубилась.

Общие выводы по ВВП СССР и США

На протяжении всего существования СССР его валовой внутренний продукт по размеру значительно уступал аналогическому показателю США. Даже в лучшие для Советского Союза годы он составлял примерно половину величины американского валового продукта. В худшие же периоды, а именно после Гражданской войны, и перед распадом Союза, уровень опускался до 13%.

Попытка догнать США по экономическому развитию завершилась неудачей, и в начале 90-х годов прошлого века СССР перестал существовать, как государство. При этом на 1990 год ситуация с отношением ВВП СССР к ВВП Соединенных Штатов была примерно на уровне ситуации после завершения Гражданской войны.

Уровень ВВП современной России ещё больше отстаёт от американских показателей, чем это было в 1990 году у СССР. Но на то есть и объективные причины, так как в состав России в настоящее время не входят те республики, которые составляли Советский Союз и тоже вносили свою лепту в копилку общего ВВП.

СОВЕТСКАЯ ЭКОНОМИКА (soviet economy ) – командная экономика индустриального общества, сформировавшаяся под влиянием идей марксизма и решавшая задачи догоняющего развития, провозглашая одновременно лозунги строительства социализма. Развивалась в период с 1917 по 1991 сначала на территории Советской России, а потом и других политических сателлитов и союзников СССР. Советская экономическая модель стала самым значительным мировым экспериментом социальной инженерии – построения научно обоснованной плановой социалистической экономики.

Неизменной чертой всего советского периода, начиная с эпохи военного коммунизма, являлась «ведущая роль» Коммунистической партии. При гегемонии КПСС советская экономическая система должна была соответствовать основным провозглашенным ею ценностям: однопартийное руководство, плановая экономика, государственная собственность, высокие темпы накопления, ради достижения которых возможно применение методов внеэкономического принуждения (коллективизация, труд каторжников ГУЛАГа, драконовские трудовые законы и т.д.).

Советская экономика в истории развития СССР с точки зрения теории смешанной экономики. Изначально, сразу после формирования советской экономики, история 20 в. интерпретировалась многими леворадикальными обществоведами как противоборство «прогрессивного социализма» и «реакционного капитализма». В противовес им защитники рыночного хозяйства (например, Л. фон Мизес , Ф. фон Хайек , Е.Т.Гайдар) объявляли советский социализм «дорогой к рабству» – не новой прогрессивной фазой в развитии общества, а регрессивным попятным движением. Давая разноречивые оценки советской экономике, оба этих подхода одинаково рассматривают ее в контексте противопоставления «капитализм – социализм».

Этот традиционный подход подвергается в наши дни серьезной критике. Оба понятия – и «социализм», и «капитализм» – имеют очень сильную идеологическую «нагрузку» и довольно плохо отражают реальные характеристики социально-экономических систем 20 в. Поэтому современные обществоведы предпочитают пользоваться для объяснения места советской экономики в развитии общества более идеологически нейтральной теорией смешанной экономики (см. также ОБЩЕСТВО ).

Если попытаться с помощью концепции смешанной экономики выделить основные этапы экономического развития России в 20 в., то в нем прослеживается чередование «приливов» и «отливов» огосударствления экономики. Всего можно выделить пять качественно различных этапов эволюции российской экономики (Рис. 1).

I-й этап: 1900–1914 – преимущественно рыночная экономика.

Россию начала века характеризуют как многоукладное общество. Следует подчеркнуть, что основные его уклады были связаны с рыночными механизмами хозяйствования, идущими на смену натуральной патриархальности.

II -ой этап: 1914–1920 – командная экономика военного времени.

Во время первой мировой войны в России, как и в других воюющих странах, произошло сильное огосударствление экономики. После Октябрьской революции 1917 «военный капитализм» трансформировался в «военный коммунизм». Именно он стал первой разновидностью советской экономики.

Основными компонентами командной экономики военного времени были продразверстка и национализация промышленных предприятий. Еще в 1916 царское правительство запретило рыночную торговлю хлебом и ввело плановые задания (разверстку), сколько хлеба какая губерния должна продать государству по фиксированным ценам. В годы Гражданской войны продразверстка приобрела черты прямого насилия, когда продотряды забирали у крестьян хлеб практически бесплатно. Постепенная национализация промышленных предприятий началась с создания военно-промышленных комитетов Особых совещаний для планирования поставок и распределения госзаказов в 1915. Апофеозом огосударствления промышленности стал декрет 1920 о национализации всех предприятий с числом занятых свыше 10 человек. Огосударствление труда привело к введению в 1919 всеобщей трудовой повинности. Тем самым сменяющие друг друга военные правительства пытались ликвидировать все основные рынки (рынок продуктов питания, рынок промтоваров и рынок труда), заменив их централизованным распределением ресурсов. Во время ожесточенных военных действий «казарменная экономика» давала положительный эффект – не случайно во время гражданской войны принудительные реквизиции продуктов у крестьян проводились как «красными», так и «белыми». После прекращения Гражданской войны ее ликвидация стала неизбежной.

III -й этап: 1921–1928 – смешанная экономика НЭП а.

В 1920-е происходит частичное возрождение рыночных механизмов. Государство сохранило за собой крупную промышленность, допуская мелкотоварное производство в деревне и частный бизнес в сфере торговли, услуг и мелком промышленном производстве. Фактически хозяйство Советской России эпохи НЭПа стало одним из первых в мире сознательных экспериментов по созданию экономики смешанного типа. Именно в этот период работали такие замечательные советские экономисты как А.В.Чаянов и Н.Д.Кондратьев , пытавшиеся помочь создать в Советской России эффективную смешанную экономику, основанную на сочетании планирования и рынка. К сожалению, развитие страны пошло иным путем.

IV -й этап: 1929–1988 – командная экономика мирного (в 1939–1945 – военного ) времени.

В 1929–1932 были осуществлены две тесно взаимосвязанные социально-экономические программы – насильственная коллективизация и ускоренная индустриализация. В результате их осуществления СССР к концу 1930-х превратился из аграрно-промышленной страны в промышленно относительно развитую державу. Платой за этот прорыв стали ограбление деревни и сильное снижение сельскохозяйственного производства, уничтожение всех предпринимательских структур, замена рынка административной системой производства и распределения. Если «военная» модель командной экономики предполагала централизованный контроль прежде всего за распределением , то новая («сталинская») модель командной экономики концентрировала внимание на огосударствлении самого производства .

При всех своих несомненных недостатках административно-командная система в 1930–1950-е была, как считают многие историки-экономисты, вполне жизнеспособна и достаточно эффективна. Показателем ее эффективности является тот несомненный факт, что с началом Отечественной войны удалось без существенных изменений в хозяйственном механизме очень быстро подчинить развитие экономики нуждам фронта и обеспечить его потребности.

Однако уже в 1950-х начинается новая полоса реформ, основанных в той или иной степени на идее ослабления командных начал. Достаточно популярными среди экономистов становятся концепции «рыночного социализма». Если при «ортодоксально-плановом социализме» планировался прежде всего объем производства и его ассортимент, то при «рыночном», как предполагалось, планироваться будут только цены, в то время как объем и ассортимент останутся на усмотрение руководителей государственных предприятий. Косыгинские хозяйственные реформы 1965 уже практически предполагали сокращение числа обязательных показателей отчетности, повышение самостоятельности предприятий в распоряжении полученной ими за свою продукцию прибыли. Но идеям хозрасчета (самоокупаемости, самофинансирования и самоуправления государственных предприятий) не было суждено реализоваться. В конце 1960-х, под влиянием событий в Чехословакии, советское руководство испугалось того, что либерализация общества приведет к подрыву социализма, и начало «завинчивать гайки». Показателем провала косыгинских реформ стала трагическая судьба председателя опытного хозяйства «Акчи» И.Н.Худенко, который попытался создать принципиально новую, хозрасчетную модель социалистического предприятия, но был обвинен в злоупотреблениях и умер в тюрьме.

В 1970–1980-е советская система хозяйства вступила в фазу деградации. Вместо «невидимой руки» рынка экономикой управляло «невидимое рукопожатие» коррумпированных чиновников. Увеличивалось отчуждение работников от собственности, росло качественное отставание советской экономики от развитых стран Запада, пышно расцветала теневая экономика . Добыча и экспорт нефти и газа позволяли до поры сохранять иллюзию экономических успехов. Однако когда в 1980-е мировые цены на энергоресурсы пошли вниз, советская экономика оказалась в состоянии явного кризиса.

V -й этап: с 1988 – формирование смешанной экономики.

Поскольку идея командной экономики успела полностью себя развенчать, стало очевидным, что совершенствование хозяйства требует рыночной модернизации и приватизации собственности. Первоначально, при М.С.Горбачеве , экономические реформы пытались осуществить при сохранении основ советской командной экономики, однако этот путь быстро показал свою бесперспективность. «Шоковая» политика радикальных демократов в 1992 разрушила основные принципы советской экономики, резко ускорив ход рыночных реформ.

Советская экономика в истории развития России с точки зрения концепции догоняющего развития. Концепция смешанной экономики дает понимание того, как происходило развитие российской экономики в 20 в., но не объясняет, почему оно приняло именно такой вид. Чтобы понять внутренний смысл зигзагов экономической истории российского общества, целесообразно обратиться к концепции догоняющего развития.

Начиная с 18 в., экономическое развитие России имеет догоняющий характер : руководители страны целенаправленно стремятся преодолеть разрыв между передовыми странами Запада (сначала основным ориентиром была Западная Европа, позже – США) и отставшей в своем развитии России. При этом путь, пройденный передовыми странами за столетия, страны догоняющего развития стремятся «пробежать» за несколько десятилетий.

Хотя модернизация неизменно оставалась основной задачей всех правительств, от Петра

I до Владимира Путина, качественная нацеленность модернизации и ее методы не раз менялись. На протяжении последних трех веков развитые страны пережили две революции в производительных силах – индустриальную (промышленную) и постиндустриальную (научно-техническую). Соответственно, экономическая политика модернизации в России 20 в. также прошла две фазы (Рис. 2). I -я фаза: индустриальная модернизация (1-я половина 20 в. ).

Индустриальная модернизация предполагает переход от общества аграрного к промышленно развитому, индустриальному обществу. Поверхностным индикатором этих процессов служат сдвиги в структуре занятости: если до промышленной революции основная масса рабочей силы занята в первичном секторе (сельское хозяйство), то после ее завершения – в секторе вторичном (промышленность).

В решении задач индустриальной модернизации в российской экономике последовательно применялись два различных метода – сначала (в начале века) копирующей модернизации , затем (с конца 1920-х) контрмодернизации .

В годы НЭПа, используя сочетание централизованного управления и рыночной самоорганизации, большевикам удалось поднять экономику страны примерно до уровня довоенного 1913. Однако перспективы дальнейшего роста оказались весьма проблематичными. Разрыв между большевистской Россией и развитыми странами Запада отнюдь не сократился, а, наоборот, возрос. К концу 1920-х большинство политических лидеров СССР полагало, что эволюционное развитие обрекает страну на экономическую отсталость и политическое подчинение. На повестку дня встал «большой скачок» – политика ускоренной индустриализации.

Сталинским политическим режимом для осуществления промышленной революции был выбран метод контрмодернизации – решения универсальных задач модернизации (индустриализации и раскрестьянивания) принципиально иными методами, нежели это было в развитых странах. Если в развитых странах эпохи так называемого первоначального накопления государство лишь максимально помогало развитию бизнеса, то советское государство попыталось полностью его заменить .

В 1920-е проблема ускоренной индустриализации осмыслялась как проблема «первоначального социалистического накопления » – поиска средств для индустриального развития. В ходе дискуссии высказывались различные концепции: эксплуатация крестьян (Е.Преображенский), «самоэксплуатация» рабочего класса (Л.Троцкий ), использование иностранных займов (Л.Красин). Сама проблема поиска средств для начального экономического толчка нисколько не является специфически российской; схожим образом этот вопрос обсуждался с 1950-1960-х правительствами развивающихся стран. Особенностью условий советской индустриализации являлась лишь практическая невозможность широкого использования иностранной помощи из-за экономической блокады.

В ходе промышленной революции в СССР практически была реализована смесь программ эксплуатации крестьян и «самоэксплуатации» рабочего класса. Под сильным административным давлением увеличилось изъятие продуктов из деревни, часть которых шла на экспорт ради закупки оборудования для строек первой пятилетки. Параллельно под влиянием стахановского движения и прямого административного давления произошло снижение средних расценок оплаты труда промышленных рабочих (именно это имел в виду Л.Троцкий, предлагая развивать «самоэксплуатацию» рабочих в пользу «пролетарского» государства). Труд же многочисленных репрессированных вообще обходился практически бесплатно.

Советская модель индустриальной модернизации отличалась, таким образом, от западноевропейской тем, что, во-первых, вместо формирования немногочисленного рыночно ориентированного фермерства сельским хозяйством занималось загнанное в колхозы крестьянство, во-вторых, промышленное развитие начиналось не с легкой промышленности, а с тяжелой (при особом внимании к развитию ВПК).

На вопрос, была ли реальная альтернатива жестокой сталинской индустриализации, трудно дать однозначный ответ. Видимо, большевистская власть находилась в ситуации исторической ловушки , из которой безболезненного выхода в принципе не было. Выбор ограбления деревни как основного резервуара ресурсов для индустриализации был, возможно, неизбежным. Характерно, что мнения большевистских вождей расходились по поводу не методов ускоренной индустриализации, а лишь темпов реализации этой программы («бухаринская альтернатива» предполагала несколько меньшее давление на крестьянство).

В любом случае можно констатировать, что задачи ускоренной индустриальной модернизации были в основном решены уже к концу 1930-х (Табл. 1), а окончательно – к концу 1950-х, когда городское население СССР превысило сельское. Командная экономика оказалась относительно эффективным средством решения этой задачи. II -я фаза: постиндустриальная модернизация (2-я половина 20 в.).

В 1950–1960-е положительный потенциал советской системы хозяйства начал иссякать. Едва СССР почти догнал развитые страны в решении задач промышленной революции, как на Западе началась революция научно-техническая. Реформы в СССР второй половины 20 в. были направлены (скорее неосознанно, чем сознательно) именно на решение задачи перехода от индустриального общества к обществу сервисному. Однако при сохранении командной экономики эти реформы оказывались мертворожденными.

Развернувшаяся за рубежом НТР требовала развития инициативы, творческого и оригинального мышления, в то время как в советской командной экономике функции управления были полностью монополизированы бюрократической номенклатурой. Командная экономика воспитывала «работника-винтика» – надежного, но малоинициативного исполнителя. Такой работник удовлетворял требованиям индустриального общества, однако постиндустриальное общество создать отчужденным трудом нельзя.

Кроме того, советская командная экономика всегда лучше справлялась с выпуском товаров промышленного потребления, чем личного. В результате даже поверхностному наблюдателю бросалась в глаза потребительская бедность советского образа жизни, резко отличавшаяся от материального благополучия на Западе.

Провал советской экономической модели стал очевиден уже в 1970-е, когда начался период «брежневского застоя». Этот застой проявлялся даже не столько в падении темпов экономического роста (Табл. 2), сколько в ухудшении его качества. В то время как СССР демонстрировал «успехи» в выплавке стали, добыче каменного угля и производстве тракторов, развитые страны начали измерять прогресс ростом производства компьютеров, пользователей Интернет и сотовых телефонов.

Таблица 2. ПЛАНЫ ПЯТИЛЕТОК ЭПОХИ «ЗАСТОЯ» И ИХ ВЫПОЛНЕНИЕ
1966–1970 1971–1975 1976–1980 1981–1985
Валовой национальный продукт
План 6,5–7,0 5,8 4,0 4,0
Реально 5,0 3,1 1,8 1,8
Промышленность
План 8,2 8,0 4,9 4,9
Реально 6,3 5,4 1,8 1,8
Сельское хозяйство
План 5,5 3,7 5,0 5,0
Реально 3,7 –6 2,1 2,1
Источник: Handbook of Economic Statistics 1988, CPAS 88-10001 (September 1988). Р. 62.

Таким образом, генезис главной советской хозяйственной системы связан с необходимостью ускоренно решать задачи промышленной революции, а гибель советской экономики – с невозможностью решать в ее рамках задачи научно-технической революции.

Теоретическое осмысление сущности советской экономики. Чем же была советская система хозяйства? Характеристика ее как командной экономики не дает полного ответа на этот вопрос, поскольку командный тип экономики может возникать в самых разных социально-экономических условиях. (Например, древний Египет и фашистская Германия являются различными модификациями командной экономики, но это отнюдь не означает качественной однородности их хозяйства.)

Если командная экономика есть форма советской системы хозяйства, догоняющее развитие – направленность ее развития, то что является ее содержанием, сущностью ? Ответ на этот вопрос обществоведы ищут не одно десятилетие, и хотя объект их исследования уже прекратил свое существование, дискуссии продолжаются и в 2000-е.

С некоторой долей условности все концепции по поводу сущности советской командной экономики можно разделить на три группы (Рис. 3).

Первый подход: советская экономика – система, более развитая, чем рыночная. Официальная советская идеология последних десятилетий существования СССР именовала советскую экономику «реальным социализмом » (и даже «развитым социализмом»), подчеркивая тем самым, что социалистическое преобразование общества в основном завершено. Однако уже в 1970–1980-е этот тезис подвергался серьезной критике.

В контексте марксистской теории социализм – это общество более высокого уровня развития , чем капиталистическое, причем главным его качественным отличием должно быть экономическое освобождение . Но в реальном советском обществе этот ключевой признак определенно отсутствовал.

Под экономическим освобождением понимают скачок «из царства необходимости в царство свободы», освобождение индивида от давления материальных ограничений. В СССР противоречиво сочетались всеобщность простейших социальных гарантий с сохранением и даже постепенным усилением отчуждения работников. Всем был практически гарантирован определенный (не очень высокий) уровень жизни, который трудно было заметно повысить из-за тенденции к уравниловке в доходах. Поскольку советский человек не видел возможности качественно повышать свое благосостояние, он относился к огосударствленному труду как к чему-то чуждому, принудительному. Называть это экономическим освобождением вряд ли возможно.

Характерно, что само название советской экономической модели не соответствует ее содержанию. Она названа «советской», поскольку предполагалось, что главными органами управления станут выборные Советы («Вся власть Советам!»). Однако в первые же годы после захвата власти большевиками эти органы демократической власти оказались лишь декоративным фасадом, за которым скрывалась фактическая власть Коммунистической партии.

Еще в 1930-е австрийский экономист Людвиг фон Мизес выдвинул концепцию «логической и практической неосуществимости социализма». Оперативное и точное реагирование производства на требования спроса возможно, по его мнению, тогда и только тогда, когда цены – индикаторы экономики – правильно отражают соотношение спроса и предложения. Однако при «плановом социализме» саморегулирование через ценовые индикаторы ликвидируется, новыми индикаторами становятся плановые задания. Плановые же указания могут в лучшем случае совпадать с рыночными сигналами, но из-за трудности учета и обработки огромного массива информации они, скорее всего, будут от этих оптимальных сигналов отклоняться и вносить в экономику деформации, тормозящие ее развитие в сравнении с рыночным хозяйством.

Эту критику можно парировать, доказав возможность либо рыночной модели социализма, либо планового социализма высочайшей степени компьютеризации. Но очевидно, что к советской модели экономики эти аргументы неприменимы. В действительности разрыв между СССР и развитыми странами Запада в последние десятилетия существования советской системы хозяйства не сокращался, а рос.

Второй подход: советская экономика – система более низкая, чем рыночная. Поскольку «реального социализма» в советской экономике оказывается немного, то напрашивается предположение, что советская система хозяйства на самом деле была неким регрессом, регенерацией отношений более низших, чем рыночные (подобно тому как в южных штатах США в 18 – первой половине 19 вв. произошла регенерация рабовладельческих отношений).

Одним из первых с подобной концепцией выступил в 1950-е американский обществовед Карл-Август Виттфогель, назвавший советскую экономику индустриальным вариантом «азиатского деспотизма», то есть азиатского способа производства . Действительно, тенденция к тотальному огосударствлению хозяйства находит прямые аналогии в древних и средневековых «азиатских» обществах. Однако при классическом азиатском способе производства государственная бюрократия является не только политически господствующей группой, но и коллективным эксплуататором подданных. Между тем советологам пока так и не удалось доказать, что доходы советской номенклатуры можно рассматривать как эксплуататорские, что разница доходов бюрократов и рядовых советских граждан превосходила различия в полезном эффекте от их деятельности.

В отечественной литературе предложенный К.-А.Виттфогелем подход в 1980-е распространился в форме концепции административно-командной системы , сформулированной советским экономистом Гавриилом Поповым. Согласно этой концепции, советская экономика есть система вертикальных связей, где горизонтальные связи практически отсутствуют, правящая верхушка обладает полнотой власти, но нет обратных сигналов «снизу вверх» (Рис. 4). Если в сталинскую эпоху экономическая власть полностью концентрировалась в руках высшей партийной верхушки, то в брежневскую эпоху она постепенно «стекала» вниз, в руки номенклатуры среднего звена.

Концепции государственного способа производства в конечном счете исходят из официальной картины советской экономики, которая якобы действует как единый механизм, по строгому плану. Однако реальная степень централизованной управляемости хозяйством определенно была ниже (особенно в последние десятилетия существования СССР). Если вспомнить, что ни одна из пятилеток не была выполнена в полном объеме, то советскую экономику следует считать не плановым, а планируемым. Кроме того, игнорируется то обстоятельство, что рядовые советские граждане в большинстве своем давали бюрократам молчаливый «мандат доверия», далеко не все советские люди ощущали свое положение как угнетенное и эксплуатируемое.

Третий подход: советская экономика – специфическая модификация рыночной системы. В последние годы исследователи все чаще начинают сомневаться, что различия между советской экономикой и рыночной системой хозяйства были настолько велики, как считалось ранее. Высказываются мнения, что де-факто советская экономика тоже была смешанной, хотя, конечно, с большим перевесом элементов государственного регулирования над рыночной саморегуляцией.

Наиболее популярной из подобных теорий является концепция «экономики дефицита », выдвинутая венгерским экономистом Яношем Корнаи . В «социалистической» экономике, указывает он, есть цены, которые, однако, фальсифицированы и не отражают реальных издержек производства; финансовые ограничения для госпредприятий очень мягки, поскольку государство отпускает им средства практически независимо от результатов их деятельности. Этот государственный патернализм ведет к ускоренному экстенсивному росту при хроническом дефиците товаров и ресурсов. Фактически речь идет о том, что рыночные формы при «социализме» имели весьма поверхностный характер.

Несколько иначе освещают этот вопрос экономисты, изучающие развитие в СССР теневой экономики. По их мнению, при «социализме» существовал скрытый дуализм : если легально господствовал план, то растущий теневой сектор покоился на рыночных принципах и до некоторой степени приглушал негативные последствия государственного администрирования.

Перечисленные концепции освещают различные аспекты советской экономики, которые сосуществовали и переплетались друг с другом. Целостное представление о ее сущности возможно лишь с учетом различных подходов.

От интерпретации сущности советской экономики зависит и объяснение причин ее гибели. Развал советской экономики поднял вопрос, который современный американский историк-советолог Пол Грегори условно назвал проблемой «жокей или лошадь?». Экономисты и историки спорят, объясняется ли финальный провал советской экономики неправильной политикой неумелых руководителей («жокея») или же тем, что сама система планирования и административного управления («лошадь») имела фатальные недостатки.

Советская экономика стала достоянием прошлого, однако по поводу причин ее возникновения, механизмов развития, степени эффективности и причин гибели еще долго будут идти дискуссии. Для одних обществоведов советская модель – это тупик, 70 потерянных лет, унесшие жизнь миллионов людей. Их оппоненты указывают на то, что именно в Советской России завершилась индустриализация и был накоплен огромный экономический потенциал, позволивший нашей стране играть какое-то время роль одного из мировых лидеров. Те, кто далек от крайностей, признают определенные положительные эффекты советской модели и одновременно ее органическую неспособность к самоподдерживающемуся экономическому росту. Очевидно, эта дискуссия приведет к формированию консенсуса лишь тогда, когда окончательно определится роль «советского эксперимента» в глобальных процессах модернизации.

Юрий Латов

ЛИТЕРАТУРА История социалистической экономики СССР, тт. 1–7. М., 1976–1980
Чунтулов В.Т. и др. Экономическая история СССР . М., 1987
Ханин Г.И. Динамика экономического развития СССР . Новосибирск, 1991
Белоусов Р.А. Экономическая история России: ХХ век . М., 1999–2002
Харрисон М. Стабильны ли командные системы? Почему потерпела крах советская экономика ? – Экономическая история. Обозрение. Вып. 6. М., 2001
Кудров В.М. Советская экономика в ретроспективе: Опыт переосмысления . М., Наука, 2003

Если говорить упрощенно (иначе ответ сюда не поместится), то потому, что исчерпала все наличествовавшие ресурсы поддержания имитации жизни в этом трупе, который де-факто был мертв готов этак с середины 60х, если не раньше. Советская командно-плановая экономическая система была благодаря действиям Сталина (и затем отчасти Хрущева) лишена базовых механизмов интенсивного развития - внутренней конкуренции (которая была заменена фикцией "социалистического соревнования" между государственными производителями) и балансировки спроса и предложения (они определялись и назначались сверху, что приводило к постоянному перепроизводству некоторых товаров и такому же постоянному дефициту всех остальных).

Какое-то время эта система могла работать и даже имитировать развитие (в основном за счет военной и затем космической отрасли, в которой СССР был в острых конкурентных условиях), затем с середины 70х подсобили цены на нефть, которые позволили компенсировать деградацию и развал массовыми закупками в развитых странах (как продуктов питания и сельскохозяйственного сырья, так и оборудования и технологий), а потом и цены на нефть высокие кончились и тут уже просто есть стало нечего.

А я еще сильнее упрощу.
В СССР зарплату не зарабатывали а получали. Это значит, что если человек работал хорошо - он получал, например, 200 рублей. Если он работал плохо - то он получал те же 200 рублей. Если человек вместо работы занимался "орг. работой" (например собрал профсоюзные взносы, рисовал стенгазету, или еще какой-то ерундой), то он получал 200 рублей и путевку в санаторий, а если он, например, забухал на 2 недели, то он получал 200 рублей и общественное порицание от парткома. Т.е. стимула что-то делать хорошо не было вообще. Был стимул собирать проф.взносы, ну и как-нибудь по другому имитировать социалистическую сознательность.
Но это внизу.
В сфере управления было все намного хуже.
Деньги были... ну они были, но ничего особо не решали. Решало одобрение райкома/горкома/обкома. Выпустили 20 000 левых носков? Молодцы, в следующем году выпустим 40 000 левых носков, а правые носки нас не волнуют. Т.е. огромные диспропорции в экономике.
Если для рядовых граждан результат работы был вторичным (при этом было немало совестливых людей, которым было противно работать плохо, и которых хоть как-то старались делать работу хоть сколько нибудь хорошо), то на управленческом уровне результат работы был полностью замещен плановыми показателями, ну и неуклонным ростом этих самых показателей.
Вот как сейчас в полиции работает принцип "план любой ценой", так в СССР такой принцип был везде и во всем.

В основе советской экономики лежала неэффективная модель управления - административно-командная система *. В ней практически отсутствуют стимулы для личного, группового и общественного развития. СССР на протяжении всей своей истории сталкивался с экономическими проблемами.

*Административно-командная система - экономико-управленческий термин, обозначающий способ организации общественных отношений, для которого характерны: жесткий централизм хозяйственной жизни на базе государственной собственности; использование внеэкономических , в частности, идеологических методов управления; господство партийно-государственной бюрократии при отсутствии реальной экономической свободы и подлинной демократии.

Вторая мировая война изменила политическую карту Европы, что придало некоторый импульс советской системе и её экономике. Но уже через два десятилетия проблемы полезли изо всех щелей. В то время, как Германия и Япония не просто восстали из руин, а вышли в лидеры. "Реформы" пытались проводить уже при Хрущёве - естественно с незначительными результатами.

К концу 60-х кризисные явления в советской экономике достигают катастрофических размеров, вплоть до перспективы голода .

Экономическая реформа 1965 года в СССР - реформа планирования и управления народным хозяйством Советского Союза, осуществлённая в 1965-1970 годах. В СССР известна как Косыгинская реформа, на Западе как реформа Либермана.

Обладая уникальными природными богатствами и значительным населением, с экономической точки зрения СССР оставался отсталым государством. Более-менее развивалась лишь одна отрасль - ВПК . Но и она ощущала на себе болезнь всего организма. Кроме того, военпром был непосильной ношей для хилой советской экономики.

СССР спас нефтяной кризис 1973 года . Но уже к началу 80-х цены на нефть упали. Вместе с ними рухнула и советская экономика. И опять: 1985 - очередные не рыночные "реформы" с закономерным результатом - смертью неэффективного государства.

Попробую ответить коротко.

Жившие во времена большевицкой деспотии люди помнят пустые полки магазинов, мордатых продавщиц-хамок и радость от редкой покупки хороших продуктов - нормальной колбасы или сыра, свежего мяса и овощей. Меж тем, сельское хозяйство, хоть и управлялось совершенно бездарно, но производило достаточное количество продуктов для пропитания всего населения страны. Ещё б и на продажу осталось. Так куда же исчезала еда?

Внешняя политика большевицкого государства здоровому человеку разумной показаться не могла. Стоило какой-либо стране заявить о своём намерении ступить на кривую дорожку марксистской утопии, как руководство СССР начинало слать новоявленным *коммунистам* помощь в непредставимых масштабах: людьми, деньгами, сырьём, готовой продукцией, оружием и, естественно, продовольствием. СССР снабжал половину Африки с Азией, изрядное количество арабских государств и множество иных стран-нахлебников. За чей счёт проходил этот беспрецедентный банкет? Да за наш с вами, друзья, за счёт русских людей. Приходя в магазин и видя на полках только кильку в томате и кулёчки с перловой крупой, русский человек, по замыслу большевицкого кагала, должен был утешать себя ростом сознательности негров в Эфиопии и повышением уровня грамотности пролетариев Камбоджи.

Но цифры всё равно не сходились. По имеющимся данным, почти половина производимого в СССР продовольствия исчезала бесследно. Огромный бюрократический аппарат лишь заметал следы, манипулируя данными и засекречивая сведения касательно истинного положения дел. Однако шила в мешке не утаишь. Кое-какие обрывочные сведения и свидетельства очевидцев говорят о непрерывной транспортировке продуктов питания в сторону Мурманской области, где они и исчезали. Так что же происходило? Аналитики группы *Русские Патриоты за Возврат Крепостного Права* так и не смогли ответить на этот вопрос. Завесу тайны приподнял один из людей, имевших непосредственное отношение к загадочному исчезновению еды. На правах анонимности он поведал нам следующее:

В разгар Гражданской Войны, развязанной большевицкой кликой на деньги врагов Российской Империи, захватившим власть сионо-марксистам стало ясно, что страну в руках они не удержат. Народное недовольство всё чаще прорывалось и задушить его не могли ни кровавые террористические методы с применением оружия массового поражения, ни ритуальное убийство Государя с семьёй. В 1919 году карательный отряд большевиков, посланный на усмирение недовольных жителей Кольского уезда, обнаружил огромный провал в земле. Комиссар отряда карателей Абрам-Шолом Каценеленбоген с двумя добровольцами предприняли попытку спуститься вниз на верёвках в поисках укрывающихся от расправы местных жителей или их имущества. Вместо этого, Абрам Каценеленбоген обнаружил и вступил в контакт с неким разумным хтоническим существом. Была заключена какая-то договорённость, на поверхность поднялся один комиссар, его спутники бесследно исчезли. После обмена телеграммами с Москвой и Петербургом, комиссар Абрам-Шолом Каценеленбоген выехал в столицу и более никто его не видел.

В 1920 году академик Александр Ферсман начал проведение систематических экспедиций геологической разведки в Мурманском округе, результатом которых стало открытие крупных месторождений асбеста и других, отчасти неизвестных ранее минералов. Одновременно с этим вокруг провала в земле(в документах того периода именующимся как *Тартар*) возник безымянный охраняемый посёлок, в который было проведено несколько железнодорожных веток. Именно в то время большевики начали массово свозить в тот район продовольствие и ссыпать его в Дыру.

Мы, Администрация группы *Русские Патриоты за Возврат Крепостного Права* принципиально не оперируем домыслами, слухами и непроверенными сведениями. Именно поэтому мы не можем стопроцентно утверждать о случаях человеческих жертвоприношений, совершённых большевиками с использованием объекта *Тартар*. Да, ими практиковались массовые убийства, да, судьба сотен тысяч исчезнувших людей до сих пор неизвестна, но мы пока не можем доказательно утверждать, что сектанты-марксисты кормили чудовище людьми. Хотя лично для нас сомнений в том нет никаких.

Продовольствие в Дыру продолжали ссыпать ещё долгие десятилетия. Однако в 1970 году, в честь 100-летия со дня рождения Ленина-Бланка большевики решили пробурить в нескольких десятках километров неподалёку специальную скважину, получившую название Кольская Сверхглубокая. К этому периоду относится и паника среди верхушки СССР, Центрального комитета КПСС. Сложно сказать, что происходило, но ясно, что хтоническое исчадие глубин лишило большевиков своей мистической поддержки. Возможно оно насытилось или оскорбилось бурящей деятельностью коммунистических геологов. Большевики в тщетных попытках вернуть расположение твари продолжали свозить в Дыру продукты со всей страны, но безуспешно. Лишённый мистической поддержки СССР был обречён и вскоре совершенно ожидаемо распался. К слову, знаменитая запись звуков ада, сделанная якобы в Кольской Сверхглубокой, на самом деле была записана именно на объекте *Тартар*.

Усталость общества, его стремление к стабилизации помогли новым советским лидерам прийти к власти, но серьезно препятствовали проведению назревших преобразований. В предшествующее десятилетие из-за нескончаемых сомнительных преобразований советская страна упустила много времени, потеряла темп своего развития. Усилилось отставание СССР от Запада, которое стало теперь носить качественный, стадиальный характер. Фактическая ставка на экстенсивное развитие не позволила Советскому Союзу вовремя ответить на вызов времени и включиться в НТР.

В прошлые годы наметился серьезный спад в темпах прироста экономических показателей, страна потеряла продовольственную независимость. Все это требовало немедленных решений, но инерция предшествующего десятилетия не позволяла вернуться к ускоренному развитию страны. Все это вело к выработке особого консервативного типа реформ, когда новое вводилось с оглядкой на старое, носило косметический характер. В последующие годы такой стиль руководства будет определяться с научной точки зрения не вполне корректным, но эмоционально точным понятием «застой». И когда, наконец, большинство граждан СССР вновь почувствует потребность в радикальных преобразованиях, престарелые партийные лидеры страны уже не решатся на их проведение.

Стабилизация советской системы совпала с осуществлением планов восьмой (1966–1970 гг.), девятой (1971– 1975 гг.), десятой (1976–1980 гг.) и одиннадцатой (1981 – 1985 гг.) пятилеток. Наиболее успешной из них оказалась восьмая пятилетка, пока еще стиль консервативного реформирования только складывался и не успел проявить все свои негативные черты. Первые мероприятия советского руководства после смещения Хрущева были направлены на преодоление наиболее одиозных последствий его волюнтаристского правления.

Уже в ноябре 1964 г. Пленум ЦК КПСС восстановил единство партийных, государственных, а также всех других органов, разделенных в 1962 г. на промышленные и сельские. Через год была упразднена не оправдавшая себя система совнархозов и возвращены отраслевые министерства. Проводились другие мероприятия, направленные на нормализацию обстановки в экономике, на повышение управляемости ею.

Понимая недостаточность чисто административных мер, советское руководство решилось на проведение более широких преобразований в экономике. Однако основные параметры реформы середины 1960-х гг. закладывались еще в прежние годы и не сулили крупных экономических достижений в долгосрочной перспективе. Тем не менее намечавшиеся меры должны были на какое-то время оживить советскую экономику, придать импульс ее развитию.

Реформирование середины 1960-х гг. осуществлялось иод руководством нового председателя правительства А. Н. Косыгина. Косыгин был одним из немногих руководителей военного поколения, не попавших под каток репрессий по «ленинградскому делу». Он обладал авторитетом инициативного и прагматичного хозяйственника, приверженца нового стиля руководства. Как никто другой, Косыгин отвечал духу того переломного времени. Проводимые им преобразования многие историки и публицисты назовут «косыгинской реформой».

Основные принципы реформы заключались в предоставлении большей автономии отдельным предприятиям, повышению роли прибыли при оценке хозяйственной эффективности их деятельности. Предполагалось, что предприятия будут освобождены от мелочной опеки руководящих органов, им будут предписываться лишь самые общие параметры их развития.

Оставаясь в рамках общих предписаний, предприятие само могло вести свою хозяйственную деятельность, самостоятельно распоряжаться частью полученной прибыли. Она делилась на три фонда: фонд развития производства, фонд материального поощрения и фонд социально-культурного и бытового развития (из которого средства шли на жилье рабочим, строительство домов отдыха, детских и медицинских учреждений). Поощрялась хозяйственная инициатива, идущая снизу.

Изменялись принципы планирования. Эти изменения также шли по линии увеличения самостоятельности предприятий. Похожие перемены были предусмотрены и в сельском хозяйстве. С их обоснованием в марте 1965 г., еще до начала общей хозяйственной реформы, выступил сам Л. И. Брежнев. Ставка делалась на расширение прав колхозов и совхозов, постепенно смягчалась политика в отношении личного скота и приусадебных хозяйств. С целью усиления экономических стимулов вводилась 50%-ная надбавка к основной цене за продукцию, сданную сверх плана. Колхозам списывались старые долги, увеличивались капиталовложения, повышалось оснащение техникой и удобрениями.

Как и предполагалось, экономическая реформа, новый стиль руководства смогли временно переломить наметившуюся в предшествующее десятилетие тенденцию падения темпов развития советской экономики. За годы восьмой пятилетки, на которую приходится пик «косыгинской реформы», произошло улучшение всех важнейших народнохозяйственных показателей. Объем промышленного производства вырос в полтора раза. Было сдано в строй около 1900 крупных предприятий. Добилось успехов и сельское хозяйство, объем продукции которого увеличился на 21% против 12% за предшествующие пять лет. В целом объем национального дохода к концу 1960-х гг. увеличился на 41%, а производительность труда – на 37% против 29% в предшествующем пятилетии.

Однако положительный эффект реформ быстро исчерпал себя. В годы девятой пятилетки объем продукции промышленности возрос только на 43%, а сельского хозяйства на 13%. В десятой пятилетке тенденция падения роста производства продолжилась. Промышленная продукция в 1976–1980 гг. увеличилась на 24%, тогда как сельскохозяйственная всего на 9% (примерно на треть меньше, чем по плану). Трудности в экономике продолжали возрастать и в одиннадцатой пятилетке: объем промышленного производства составил 20%, при этом впервые в советской истории после начала индустриализации прирост производства предметов потребления стал устойчиво обгонять производство средств производства. Производство сельскохозяйственной продукции за это же время увеличилось только на 6%.

Разумеется, по сравнению с США и другими западными странами СССР продолжал развиваться динамично, опережающими темпами. Если в 1960 г. национальный доход СССР составил 58% от уровня США, то в 1980 г. уже 67%. И это притом, что СССР развивался с опорой исключительно на свои собственные ресурсы и помогал многим зарубежным странам, тогда как благополучие США строилось на неэквивалентном обмене с другими, прежде всего развивающимися государствами. И все же, если проводить сравнение с темпами довоенного развития, в советской системе хозяйствования в 1970-е гг. налицо были опасные кризисные тенденции.

Брежневское руководство старалось не замечать происходившее. Населению пропаганда продолжала сообщать о грандиозных достижениях, но переживаемые трудности успели проявиться даже на бытовом уровне. Многие историки и экономисты отмечают, что причиной кризисных явлений в экономике явилась непоследовательность реформ. Начав преобразования, руководство страны встретило глухое недовольство со стороны разросшейся после прекращения сталинских репрессий бюрократии. Поэтому реформы пришлось свернуть, а в чем-то и возвратиться к прежним методам руководства.

Вместе с тем немало авторов полагают, что причины возникших в советском обществе трудностей были глубже. Они крылись в невозможности сочетать на том уровне экономического развития, на котором находился СССР, рыночных и директивных рычагов управления. Превращение прибыли в основной показатель оценки эффективности предприятий принципиально менял цели их деятельности, цели функционирования экономики в целом. Прежде эффективность производства определялась в натуральном выражении, количеством произведенного. Предприятия обязывались производить не только выгодную для них, но и необходимую для населения продукцию.

С началом реформ ситуация менялась. Из номенклатуры производимой продукции исчезали дешевые товары, поскольку предприятию выгодно было производить дорогие. Кроме того, получив право самостоятельно распоряжаться полученной прибылью, предприятия утратили стимул вкладывать средства в развитие производства. Полученные дополнительные средства шли на неоправданное увеличение оплаты труда, что еще больше расшатывало торгово-платежный баланс, усиливало дефицит. В то же время предприятия по-прежнему получали государственную помощь, пользовались централизованным снабжением. Директорский корпус получил возможность эксплуатировать одновременно преимущества планового хозяйства и рыночной свободы, пусть и относительной. Погоня за прибылью любой ценой становится для многих «красных директоров» самоцелью.

Основная опасность сложившегося затратного механизма в экономике заключалась в том, что он был нечувствителен к требованиям разворачивавшейся во всем мире НТР. Стадиальное отставание СССР в наукоемких технологиях, наметившееся в прошлые годы, усилилось. В то время как во всем мире, особенно в США, началось массовое применение компьютеров, переход к информационному, постиндустриальному обществу, в СССР по-прежнему до 40% работавших в промышленности и до 60% работников в сельском хозяйстве были заняты ручным трудом. Какое-то время негативные тенденции в советской экономике не были слишком заметны благодаря росту мировых цен на нефть и газ.

Правительство СССР в эти годы постоянно увеличивало продажу природных ресурсов за рубеж. Доля поставок за рубеж невосполнимых ресурсов от общего объема экспорта была в СССР примерно в 4 раза меньше, чем в нынешней России, но и тогда была внушительной, достигая, по некоторым оценкам, 17%. Торговля нефтью и газом давала колоссальные прибыли. Однако эти средства часто тратились впустую, шли на закупку ширпотреба, а не на развитие НТР. Такая политика помогала стабилизировать внутриполитическую ситуацию, но сулила серьезные издержки в перспективе.

Еще одним очевидным следствием реформ становится развитие в СССР теневой экономики. Интересный анализ этого явления содержится в исследовании итальянского историка Дж. Боффа. Он отмечает, что, несмотря на стремление Сталина к огосударствлению всего и вся, в экономике всегда оставалось место для частной инициативы. Теневая экономика существовала и в годы нэпа, и потом, в ходе сталинских пятилеток.

Заметное оживление теневой экономики приходится на период войны с фашистской Германией. Но дело было, как подчеркивает итальянский историк, в масштабах. При Брежневе и Косыгине масштабы экономики, ушедшей «в тень», становятся сопоставимы с легальной. Дельцы теневой экономики, «цеховики», налаживали производство и сбыт одежды, предметов роскоши. Процветала спекуляция, приписки, хищения. Теневая экономика стала важным фактором возникновения в советском хозяйстве опасных кризисных моментов.

Нельзя утверждать, что советское руководство ничего не делало для преодоления кризисных процессов. На рубеже 1970–1980-х гг. им было предпринято несколько попыток новых широкомасштабных реформ. Первая из них, начатая в 1979 г., была направлена на усиление плановых начал в экономике. Начало преобразованиям положило совместное постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы» от 12 июля 1979 г.

Постановление ориентировало народное хозяйство на повышение качества планирования, вводился новый основной показатель эффективности работы предприятий. Вместо прибыли им становилась так называемая чистая продукция, на изготовление которой предприятие затрачивало собственные материалы, энергию, труд. Одновременно начали реанимировать моральные стимулы к труду, заговорили об их приоритете над материальными стимулами. Большее внимание вновь начали уделять социалистическому соревнованию. В обиход вошли такие лозунги, как «экономика должна быть экономной».

В 1982 г. реформирование затронуло аграрный сектор. Продовольственная программа, принятая в этом году, стала последним грандиозным экономическим проектом развития советской экономики. Ее выполнение сулило не только рост сельскохозяйственного производства, но и восстановление продовольственной независимости страны, утраченной в предшествующий период. Однако эти и другие реформаторские импульсы утопали в бумаготворчестве, волоките, аппаратной неразберихе.

Определенные экономические сдвиги были достигнуты в годы правления Ю. В. Андропова, но их глубина и радикализм также вряд ли могут быть признаны достаточными. Ставка в эти годы делалась не на усовершенствование экономического механизма, а на повышение плановой и трудовой дисциплины, что могло дать только краткосрочный эффект.

Особенности советской экономической системы

В СССР господствовала командно-административная система, основанная на социалистической доктрине.

Теоретически и практически социализм был призван решить две проблемы:

  • искоренить неравенство;
  • сознательно регулировать жизнь каждого человека и общества в целом с помощью верховных общественных органов.

Замечание 1

Доктрина социализма стала последовательно воплощаться в политическом, социальном и экономическом устройстве Советского Союза.

Советскими идеологами было приложено немало усилий для доказательства того факта, что экономическая система нашей страны должна опираться на общенародную собственность, что может служить росту духовно-материального благосостояния каждого человека. Фактически же фундаментальные принципы организации советской экономики, которые напрямую базировались на социалистической доктрине в марксистско-ленинском варианте, состояли в глобальном огосударствлении народного хозяйства.

Замечание 2

В советской экономике государство являлось собственником производственных ресурсов и принимало полностью все экономические решения. Вся хозяйственная жизнь была подчинена административным распоряжениям соответствующих органов власти.

Государственный социализм в Советском Союзе не признавал частную собственность, ни в каком виде, в том числе существование рынка и рыночного саморегулирования.

Всевластие государственного управления в экономике и всех других сферах жизни только посредством бюрократических методов позволяло определять советскую экономику в качестве командно-административной и тоталитарной, что отличало ее от большего числа авторитарных государств того времени, в которых государственный контроль ограничивался лишь политической сферой.

Для советской системы были характерны 3 черты:

  • тотальная государственная собственность,
  • принудительное планирование,
  • уравнительная идеология.

Замечание 3

Все это порождало внеэкономический характер при распределении материальных благ, при этом материальное богатство и социальный статус каждого человека находились в зависимости от его положения в государственной иерархии и принадлежности к соответствующей профессиональной группе.

Данный факт воспроизводил принципы феодального общественного устройства, что являлось шагом назад при движении человеческой цивилизации к свободе и автономности индивидов.

Командно-административная система определялась в качестве особой формы организации экономической деятельности, которая опиралась на полную власть государства в экономике. Для данной системы было характерно принудительное планирование и уравнительное внеэкономическое распределение материальных благ.

Тоталитарная природа советской экономики и отрицание рынка логически обосновывала планирование в качестве принципа организации народного хозяйства. Планирование занимало в советской экономике особое место и представляло собой инструмент бескризисного и динамичного экономического развития, способствующего обеспечению исторической победы социализма над капитализмом.

Планирование в советской экономике являлось воплощением на практике социалистических идей управления экономикой из единого центра.

Определение 1

Государственный план включал в себя систему обязательных для исполнения распоряжений органов государственного управления, которые были направлены в адрес конкретных организаций народного хозяйства и регламентировали ассортимент и производственный объем, цену и прочие стороны хозяйственной деятельности.

Планирование в качестве метода управления социалистической экономикой СССР имело несколько характерных черт:

  • Централизованный характер, при котором распределение заданий осуществлялось из одного центра (центрального государственного органа);
  • Обязательность (директивность) для исполнения;
  • Адресность, то есть задание доводилось до определенной организации исполнителя.