Основоположник структурализма. Ф.Соссюр как основоположник структурализма: основные характеристики метода структурного анализа. Основные формы экзистенциализма
СТРУКТУРАЛИЗМ – общее название для ряда направлений в гуманитарном познании 20 в., связанных с выявлением структуры, т.е. совокупности таких многоуровневых отношений между элементами целого, которые способны сохранять устойчивость при разнообразных изменениях и преобразованиях. Развитие структурализма включало ряд этапов: 1) становление метода – прежде всего в структурной лингвистике; 2) более широкое распространение метода; 3) размывание метода в результате включения его во вненаучные контексты; 4) критика и самокритика, переход к постструктурализму . Лишь периоды «становления» и «распространения» имеют четкую хронологическую определенность; другие этапы нередко накладываются друг на друга (как это произошло во Франции). Лингвистика первой стала искать и выявлять структуры в своем материале, что характерно для концепции Ф. де Соссюра. Методы структурного анализа складываются в 1920–40-х гг. в психологии (гештальтпсихология), в литературоведении (русская формальная школа), в языкознании (три главные структуралистские школы в лингвистике – Пражский лингвистический кружок, Копенгагенская глоссематика и Йельский дескриптивизм). Структурная лингвистика требует отказа от интроспекционизма, с одной стороны, и от позитивистского суммирования фактов – с другой. Ее программа связана с переходом от стадии эмпирического сбора фактов к стадии построения теорий; от диахронии (нанизывание фактов в цепочки) к синхронии (увязывание их в нечто целое), от отдельного и разрозненного к «инвариантному» (относительно устойчивому).
Т.о., структурализм возник сначала как научная методология, отработанная в лингвистике (Р. Якобсон и Н.Трубецкой), а затем распространился на другие области: исследования культуры у Ю.М.Лотмана и в Тартуской семиотической школе, этнографию у К.Леви-Строса (обращение Леви-Строса в структурализм произошло под влиянием Якобсона во время их совместной работы в Нью-Йорке в 1943). Одновременно с этим Ж.Лакан (психоанализ), Р.Барт (литературоведение, массовая культура), М.Фуко (история науки) во Франции распространяют некоторые приемы лингво-семиотического анализа на другие области культуры. Перенос лингво-семиотических понятий и терминов в другие сферы гуманитарного знания не был случайностью: лингвистика в тот период была наиболее развитой областью гуманитарного знания, язык рассматривался как наиболее надежный способ фиксации человеческой мысли и опыта в любой сфере. К тому же общая тенденция всей мысли 20 в. устремлялась в сторону анализа и критики языка, а не анализа и критики сознания. Поэтому вполне понятно, что концептуальная стилистика этой развитой области заимствовалась другими областями гуманитарного познания. Однако ни у Леви-Строса, ни у Лотмана (ни, кажется, у Ю.Кристевой или Ц.Тодорова) эта лингвистическая методология не притязала быть философской и не подменяла собой философию.
Так, для Лотмана главной была установка одной из его статей 1960-х гг., которая называлась «Литературоведение должно быть наукой». Постепенно этот девиз перерастает в более широкую программу. При анализе литературных произведений он занимался их системным описанием – первоначально по уровням, а затем – учитывая взаимодействие уровней. Сложные культурные объекты и явления (напр., взгляды Радищева, Карамзина или рядового просвещенного дворянина 1820-х гг.) он рассматривал как «вторичные означающие системы», старался представить их как единую систему, отыскивая объясняющие закономерности даже для, казалось бы, взаимоисключающих элементов (отрицание и утверждение бессмертия души в одном из трактатов Радищева).
Подобным образом Леви-Строс использовал элементы лингвистической и лингво-семиотической методологии для исследования бессознательных культурных систем первобытных народов. Опорой метода стало вычленение т.н. бинарных оппозиций (природа – культура, растительное – животное, сырое – вареное), рассмотрение сложных явлений культуры (напр., систем родства) как пучков дифференциальных признаков (вслед за Якобсоном, который таким способом выделял фонему как мельчайшую смыслоразличающую единицу в структурной лингвистике). Все культурные системы жизни первобытных народов – правила браков, термины родства, мифы, ритуалы, маски – рассматриваются Леви-Стросом как языки, как бессознательно функционирующие означающие системы, внутри которых происходит своего рода обмен сообщениями, передача информации.
Среди французских исследователей Леви-Строс был единственным, кто открыто считал себя структуралистом, соглашаясь с определением своей философско-методологической программы как «кантианства без трансцендентального субъекта». Не единство трансцендентальной апперцепции, но безличные механизмы функционирования культуры, сходные с языковыми, были основой его программы обоснования знания. Т.о., уже у Леви-Строса мы видим – на уровне философско-методологических обоснований – те основные особенности, которые с теми или иными оговорками и уточнениями можно отнести в целом к французскому структурализму как этапу развертывания структуралистской проблематики: опора на структуру в противопоставлении «истории»; опора на язык в противопоставлении субъекту; опора на бессознательное в противопоставлении сознанию.
В русле общего стремления к научности в 1960-е гг. выступило и лакановское прочтение Фрейда, подававшееся как «возврат к Фрейду». В его основу Лакан кладет мысль о сходстве или аналогии между структурами языка и механизмами действия бессознательного. Развивая эти мысли, содержавшиеся уже у Фрейда, Лакан трактует бессознательное как особого рода язык (точнее – считает бессознательное структурированным, как язык) и рассматривает языковый материал, поставляемый психоаналитическим сеансом, как единственную реальность, с которой должен иметь дело психоаналитик, распутывающий конфликты в функционировании бессознательных механизмов психики и поведения человека.
Барт применяет некоторые методики лингво-семиотического анализа к описанию социальных и культурных явлений современного европейского общества. Обнаружение «социологики» в явлениях современной жизни – моды, еды, структуры города, журнализма – становится целью его работ 1950–60-х гг. Это – революционный акт, срывающий с буржуазной культуры налет естественности и самоподразумеваемости, нейтральности. Первая половина 1960-х гг. – это для Барта период увлечения научной семиотикой и построение своей версии семиотики для изучения вторичных, коннотативных значений, задаваемых функционированием языка в культуре и социуме.
Фуко апробирует некоторые установки структурализма на материале истории науки. Так, в «Словах и вещах» (1966) он кладет отношения знаково-семиотического типа в основу выделения «эпистем» – инвариантных структур, определяющих основные возможности мысли и познания в тот или иной культурный период. В соответствии с общим структуралистским проектом существование и познание «человека» ставится в зависимость от существования и познания «языка»: чем ярче функционирует язык, тем быстрее образ человека исчезает из современной культуры.
Т.о., тенденции структурализма были междисциплинарными и международными, но осуществлялись они каждый раз в различных обстоятельствах. В СССР структурно-семиотические исследования 1960-х гг. были протестом против догматизма и одновременно субъективизма официальной науки. Во Франции сложились обстоятельства, породившие благоприятный идейный климат для широкого распространения структуралистских идей. Это был протест против засилья традиционного философского субъективизма в его рационалистической (Декарт) и иррационалистической (Сартр) версиях. Экзистенциалистский импульс после 2-й мировой войны был исчерпан, пафос личного выбора в пограничной ситуации стал неактуален, тенденции научной философии и философии науки (логический позитивизм) были представлены крайне слабо, и потому средством для обозначения иной, более объективной человеческой и философской позиции стал структурализм.
Важную роль в этом переломе сыграл концептуальный сдвиг, осуществленный в рамках французского марксизма Л.Альтюссером (он преподавал в Высшей нормальной школе и оказал прямое воздействие на многих представителей французской интеллигенции). Интерес Альтюссера к Марксу периода «Капитала» (этот же сдвиг интереса произошел и в рамках советского марксизма в 1960-е гг.), к множественной структурной причинности (surdetermination в противоположность односторонней зависимости надстройки от базиса), сама формулировка идеи «теоретического антигуманизма» сыграли важную роль в кристаллизации структуралистских идей и усилении их общественного звучания.
Т.о., проблемная общность многообразных направлений работы в различных областях достигла наибольшей ясности к сер. 1960-х гг. и пошла на убыль на рубеже 1960 и 1970-х гг. Структуралистская методология и методика во Франции оказалась как бы средством переброски через пропасть в ситуации идейного вакуума после самоисчерпания экзистенциализма. Когда эта работа была завершена, изменился идейный климат, наступила другая эпоха. С призывом к научности было покончено и поиски структур сменились, напротив, поисками всего того, что так или иначе вырывалось за рамки структур. В этом смысле наступление постструктурализма не означало исчерпания структурализма как научной методики, которая сохранила свое внутринаучное значение, но перестала быть предметом общественного интереса.
Симптомом важных общественных перемен стали майские события 1968 г. Тезис о том, что «структуры не выходят на улицы», должен был показать, что эпоха общественного интереса к безличному и объективному кончилась. На первый план у интеллектуалов выходит все то, что так или иначе составляет «изнанку» структуры. На баррикадах студенческих волнений «тело» и «власть» значили больше, чем «язык» и «объективность». Короткий период 1-й половины 1970-х гг. предполагал попытки групповой борьбы с глобальной властью (таковы были задачи группы информации о тюрьмах, в которой в течение нескольких лет работал Фуко). Однако общественное потрясение схлынуло и на освободившемся месте расцвели совсем другие эмоции и побуждения. Это был возврат от научного интереса к этике (но уже не экзистенциалистской), иногда микрогрупповой, но чаще – этике индивидуального ускользания от власти путем постоянных переназываний, этике вседозволенности (расцвет гедонизма, многообразие обоснований желания и наслаждения).
Для всех структуралистов, за исключением Леви-Строса, характерны заметные концептуальные сдвиги, так или иначе связанные с общественными переменами на рубеже 1960–70-х гг. Барт, Лакан, Фуко воспринимались сначала как сторонники структурализма, потом как сторонники постструктурализма. Общую периодизацию условно можно представить так: 1950–60-е гг. – структурализм (иногда – предструктурализм); 1970-е гг. – сосуществование структурализма и постструктурализма; 1970–80-е гг. – постструктурализм.
Итак, структурализм – не философия, а научная методология вместе с общим комплексом мировоззренческих представлений. Структурализм и постструктурализм никогда не были систематизированными доктринами. Однако для структурализма были характерны ясность и общность методологической программы, очевидная даже в процессе ее размывания, постструктурализм существовал скорее как общее пространство полемики, нежели как общность программ, и зависел от структурализма как объекта критики или отрицания. Французский структурализм занимал место отсутствующего во Франции логического позитивизма , хотя по реальной практике воплощения имел с ним мало общего. В структурализме есть проблемные переклички с неорационализмом . Структурализм содействовал видоизменению феноменологии в ее французской версии (прививка языковой проблематики на ствол феноменологии, стимул к поиску взаимодействия объясняющих стратегий с понимающими); он давал поводы (особенно вокруг работ Фуко) для достаточно плодотворной полемики с Франкфуртской школой .
Литература:
1. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994;
2. Он же. Структурная антропология. М., 1985;
3. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995;
4. Он же. Инстанция буквы в бессознательном, или Судьба разума после Фрейда. М., 1997;
5. Барт Р. Избр. работы. М., 1989,1994;
6. Он же. Мифологии. М., 1996;
7. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977, 1996;
8. Он же. Рождение клиники. М., 1998;
9. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996;
10. Он же. Избр. статьи в 3 т. Таллин, 1992–1993;
11. Успенский Б.А. Избр. труды в 3 т., T.1–2. М, 1996–1997;
12. Московско-тартуская семиотическая школа. История. Воспоминания. Размышления. М., 1998;
13. Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977;
14. Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996;
15. Структурализм: «за» и «против». М., 1975;
16. Levi-Strauss С. Pensée sauvage. P., 1962;
17. Idem. Mythologiques. P., 1962–1968;
18. Lacan J. Ecrits. P., 1966;
19. Barthes R. Essais critiques. P., 1964;
20. Idem. Système de la mode. P., 1967;
21. Qu’est-ce que le structuralisme? P., 1968;
22. Structuralism and Since. From Lévi-Strauss to Derrida. J.Sturrock (ed.). Oxf., 1979. См. также ст. К. Леви-Строс, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Лакан и лит. к ним.
И.С.Автономова
Лингвистические школы первой половины XX в., решавшие задачи изучения и описания системы языка, получили общее название - структурализм, предложенное первоначально чешскими лингвистами в 1928 г. на первом съезде славистов.
Представления об устройстве системы языка, методы ее обнаружения у лингвистов разных стран были неодинаковы. В рамках структурализма одновременно сложились и развивались три разных направления: пражская функциональная лингвистика, датская глоссематика, американская лингвистика.
Пражская функциональная лингвистика создавалась группой ученых, объединившихся вПражский лингвистический кружок , основанный в 1926 г. Вилемом Матезиусом. Матезиус понимал ЯЗЫК как систему целесообразных средств выражения, каждый элемент которой имеет свою функцию и лишь потому существует. В Пражский лингвистический кружок вошли некоторые русские ученики Бодуэна де Кур-тенэ, эмигрировавшие из России после Октябрьской революции.
Важнейшим вкладом в структурную лингвистику были труды Пражского лингвистического кружка по фонологии. Ученик Бодуэна Николай Трубецкой в книге «Основы фонологии» (1939) впервые сформулировал правила нахождения фонемы среди вариантов и сочетаний фонем и представил характеристику разнообразных структурных отношений (оппозиций) между фонемами. Книга Трубецкого содержит описания систем фонем многих языков мира.
Пражцы выявили особенности фонологической структуры морфем, ее преобразования в сочетаниях морфем друг с другом и тем самым заложили основы создания и разработки новой лингвистической дисциплины - морфонологии.
Лингвисты Пражского кружка объяснили историческое развитие языка как развитие системы. Вслед за Бодуэном они исходили из диалектического понимания взаимосвязи диахронии и синхронии языка.
Важное место в научном наследии пражцев занимает учение Матезиуса об актуальном членении предложения, его коммуникативной перспективе, заложившее основы структурного изучения синтаксических явлений.
Большое внимание пражцы уделили созданию структурной типологии языков. Они изучали проблему сближения языков путем взаимного влияния. В Пражском лингвистическом кружке были поставлены актуальные вопросы о соотношении литературного, письменного языка и диалектов, о существовании функциональных стилей языка; были выдвинуты проблемы нормирования устной и письменной речи.
Пражцы заложили рациональные основы исследования структурных отношений в системе языка, опираясь более всего на факты естественных языков.
Датская глоссематика - это учение копенгагенского лингвиста Луи Ельмслева. Он уделил основное внимание выяснению теоретически возможных структурных отношений в системе некоторого абстрактного языка. Изучение -и описание фактов конкретных языков его не интересовало. Понимая, что такое языкознание очень резко отличается от традиционного, Ельмслев предложил для создаваемой им теории и новое название - глоссематика (от греч. glossa - слово).
Философской основой глоссематики является логический позитивизм - разновидность субъективного идеализма, который провозглашал единственной реальностью лишь отношения между субъективными представлениями людей.
Приветствуя идею Соссюра о системном характере языка, Ельмслев сожалеет о том, что Соссюр не вполне отрешился от материальной субстанции языка и не перешел полностью в область чистой структуры. Ельмслев строит теоретическую модель языковой структуры и создает новую терминологию для нее.
В модели Ельмслева отразились многие черты систем естественных языков, поэтому отдельные ее моменты оказались перспективными для развития лингвистики. Таковы, например, деление ЯЗЫКА на план содержания и план выражения, различение в том и другом плане формы и субстанции. Под субстанцией в плане выражения понимается континуум звуков, а в плане содержания - континуум человеческого опыта. Особенно плодотворным оказалось членение формы. В плане выражения Ельмслев членит формы на фигуры-фонемы, а в плане содержания фигурами являются мелкие компоненты смысла, не всегда находящие соответствие в плане выражения. Форма покрывает континуум субстанции подобно сети, которая набрасывается на него сверху и разбивает на ячейки, определяет границы между его участками.
Ельмслев показал возможности использования в лингвистике символики и некоторых методов анализа, принятых в математической логике.
Однако в целом концепция Ельмслева, оторванная от фактов живых естественных языков, оказалась практически неприменимой для их описания.
Американская дескриптивная лингвистика представляет собой особый структурный подход к изучению языка, разработанный в США. Знакомясь с бесписьменными языками индейцев, американский лингвист Франц Боас создал методику фиксации звучащей речи с последующим членением ее на значащие части. Получился список (инвентарь) морфем и перечень правил их осмысленного сочетания друг с другом. Такая методика дает возможность получить квалифицированное описание не знакомого исследователю языка, не имеющего никакой письменности.
Этот практический метод изучения языка был преобразован в лингвистическую теорию Леонардом Блумфильдом. Дескриптивная концепция языка изложена Блум-фильдом в 1933 г. в его книге «Язык».
Философские позиции Блумфильда составляет вульгарно-материалистическая теория поведения -- бихевиоризм (англ, behaviour -- поведение), согласно которому все поступки человека определяются его биологическими инстинктами. Язык в концепции Блумфильда - лишь одна из форм поведения человека, помогающая ему удовлетворять свои потребности с помощью других людей.
Проблема связи языка с мышлением в концепции Блумфильда не ставится, потому что мышление в его трактовке - это фикция. Существуют лишь мускульные движения и секреторная деятельность желез, различные у разных людей. Этот подход особенно категорично сформулировал один из учеников Блумфильда, который заявил, что мысль есть деятельность речевого аппарата.
Вульгарно-материалистические позиции дескриптивизма делают понятным, почему его представители сознательно отказывались обращаться к значению - категории мысли и занимались только регистрацией и описанием языковых форм.
Дескриптивисты создали несколько методов членения речевого потока на осмысленные отрезки и построения связного высказывания из таких отрезков. Они подготовили методические основы для обработки языкового текста с помощью электронно-вычислительной машины.
Американские структуралисты показали важность научно обоснованного анализа языковой формы, но отказались от теоретического осмысления связи формы и содержания в языке, от характеристики качественного своеобразия единиц языка.
В конце 20-х гг. в США возникает и активно
развивается в общем русле структурного языкознания дескриптивная лингвистика,
выступавшая в двух вариантах. Во-первых, это исчерпавшее себя к концу 50-х
Началу 60 гг. формально-структуралистское, собственно дескриптивное или
дистрибутивное течение, представленное более формальной (имманентной) по
своим рабочим принципам группой учеников и последователей Леонарда Блумфилда
(1887--1949) по Йельскому университету (Коннектикут) и соответственно называемое
Йельской школой; она прошла в своЈм развитии этап блумфилдианства и этап
дистрибуционализма (Бернард Блок, 1907--1965; Джордж Леонард Трейджер, р.
1906; Зеллиг Заббетаи Харрис, р. 1909; Чарлз Ф. Хоккет, р. 1916; М. Джус;
Генри Глисон, р. 1917). Во-вторых, это умеренно структуралистское течение,
близкое к позициям блумфилдианской школы и в то же время сохранявшее этнографическую
и этнолингвистическую ориентацию, известное под именем Анн-арборской школы
(Мичиганский университет). Сюда входили Чарлз Карпентер Фриз (1887--1967),
Кеннет Ли Пайк (р. 1912); Юджин Алберт Найда (р. 1914). В русле этой школы
сформировалась тагмемика.
Программа дескриптивного направления была
намечена Л. Блумфилдом ("Введение в изучение языка", 1914; "Язык", 1933).
Сложившиеся позднее основные принципы дистрибуционализма были изложены
З. Харрисом ("Methods in structural linguistics", 1951; переиздание под
названием "Structural linguistics", 1961). Главные отличия дескриптивной
лингвистики вообще и дистрибутивной лингвистики в частности от европейских
направлений структурализма заключаются в следующем: опора на философские
системы позитивизма и прагматизма и психологию бихевиоризма; продолжение
унаследованных от предшествующих поколений американских лингвистов (и особенно
представителей антрополингвистической школы Ф. Боаса) традиций полевого
исследования америндских языков и апробация новых методов формального описания
прежде всего на их материале, а лишь затем на материале английского, испанского,
тюркских, семитских языков; решение прикладных задач по дешифровке текстов
(по заказам военного ведомства), по языковой адаптации разнородных и многочисленных
групп иммигрантов из Европы, Центральной и Южной Америки, Азии.
Дескриптивная лингвистика возникла как
реакция на неадекватность традиционной (по существу логической) грамматики,
ориентированной на описание латинского языка и языков Европы, и неприменимость
сравнительно-исторического метода с его понятиями звуковых законов и изменений
по аналогии к описанию многочисленных индейских языков, типологически отличающихся
от европейских языков и не располагавших достаточно длительной письменной
традицией или вообще бесписьменных, не служивших ранее объектами полного
и систематического лингвистического описания. Учитывалась и невозможность
в условиях полевого исследования прежде незнакомых лингвисту языков при
работе с информантами опереться на семантические критерии.
Асемантический подход в блумфилдианской
школе оправдывался бихевиористским пониманием языка как разновидности поведения
человека, определяющегося формулой "стимул ъ
реакция" (практическое действие как реакция на речевой стимул, речевой
стимул с последующей неречевой реакцией) и не предполагающего обращения
исследователя к сознанию человека. Учитывались только наблюдаемые в непосредственном
опыте формы поведения и данных эксперимента. Ментализм (т.е. психологический
или логический подхода) европейской традиционной лингвистики не принимается
как "ненаучный", мешающий превращению лингвистику в точную науку. Блумфилдианцы
отказывались принимать во внимание значения языковых форм, ссылки на категории
мышления и психики человека, как это
делали младограмматики и представители эстетического идеализма в языкознании.
Антиментализм и механицизм (физикализм) стали ведущими методологическими
принципами дескриптивной лингвистики.
Дистрибутивный анализ осуществляется в
направлении "снизу вверх", сперва на фонологическом, а затем на морфологическом.
Разрабатывается изощрЈнная, крайне формализованная система экспериментальных
приЈмов "обнаружения" языковой системы в текстах. В процедуру входят: а)
предварительная запись высказываний информантов с помощью рабочей фонетической
транскрипции; б) сегментация текста на лингвистические значимые единицы
посредством тестов на субституцию (проверка парадигматической взаимозаменяемости
элементов с тождественными свойствами); в) их идентификация как инвариантов,
которая осуществляется путЈм сведения речевых сегментов (фонов, морфов
и т. д.) в языковые единицы-инварианты (фонемы, морфемы) с опорой на сугубо
формальный критерий -- учЈт дистрибуции (распределения) единиц относительно
друг друга в тексте; г) группировка выявленных единиц в дистрибутивные
Дистрибутивный анализ (distributional analysis)
представляет собой систему диагностических по своему характеру приЈмов
членения высказывания на минимально возможные в данном языке сегменты (фоны
и морфы) с опорой на субституцию (подстановку), отграничения друг от друга
самостоятельных единиц-инвариантов (фонем и морфем) на основе пересекающейся
контрастирующей дистрибуции, приписывания сегментам статуса аллофонов или
алломорфов как вариантов определЈнных фонем и морфем с опорой на непересекающуюся
дополнительную дистрибуцию или на свободное варьирование (как один из видов
пересекающейся дистрибуции), установления дистрибутивных классов фонем
и морфем. ПризнаЈтся изоморфность анализа на фонологическом и морфологическом
уровнях: фон -- аллофон -- фонема, морф -- алломорф -- морфема. При исследовании
на фонологическом уровне устанавливаются состав фонем (фонематика) и их
аранжировка (фонотактика), на морфологическом уровне -- состав морфем (морфемика)
и их аранжировка (морфотактика). Фонема понимается как семья (или парадигматический
класс) аллофонов, т.е. еЈ вариантов, находящихся в отношении дополнительной
дистрибуции (позиционные варианты) и в отношении свободного варьирования
(факультативные варианты). Аналогично строится определение морфемы как
парадигматического класса алломорфов, т.е. позиционных и факультативных
вариантов.
Намечаются три этапа анализа, ведущего
от непосредственно данного высказывания к постулируемой в качестве теоретического
результата языковой системе: сегментация,
идентификация и классификация. Допускаются разные модели как итоги анализа
при общем требовании к их наибольшей простоте, полноте и логической непротиворечивости.
Лингвистика сводится к микролингвистике,
за пределами которой остаются фонетика
(предлингвистика) и семантика (металингвистика). Дескриптивисты безразличны
к проблемам макролингвистики, которая включала бы в себя все три названные
области. Особое внимание уделяется проблемам метаязыка лингвистики (отразившееся
в словаре Э. Хэмпа).
Дескриптивисты имеют значительные достижения
в области дистрибутивных описаний фонологических систем многих языков,
включающих также описания супрасегментных (просодических) явлений -- ударение,
тон, явления стыка (junctures); в области описания морфологических систем
многих языков, строящихся на добавлении к сегментным морфемам морфем супрасегментных
(чередования фонем, ударение, интонация, аранжировка), слитных, "отрицательных"
и т.п. На более поздней ступени они различают морф как единицу плана выражения
и морфему как единицу плана содержания. Было введено разграничение морфов
непрерывных и прерывистых (Ю.А. Найда, Джозеф Харолд Гринберг, р. 1915;
З. Харрис, Ч.Ф. Хоккет, Пол Л. Гарвин, р. 1919; Чарлз В. ВЈглин, р. 1906
и мн. др.). Слово рассматривалось как объект морфотактики, т.е. особая
тесно спаянная цепочка морфем. Первоначально имело место отождествление
структурных особенностей словообразовательных цепочек и синтаксических
конструкций, т.е синтаксис сводился к синтагматике (Ч. Фриз, З. Харрис,
Ю. Найда). Обращение к проблемам синтаксиса было довольно поздним. Предложение
(конструкция) определялось в терминах последовательности классов морфем.
В иерархической структуре предложении стали выделяться ядро, определение
и адъюнкты (сопроводители).
В русле дескриптивной лингвистики была
построена грамматика фразовых структур (при типичном для американцев употреблении
термина фраза для словосочетания) и разработан применительно к синтаксису
(исходя из идей Л. Блумфилда; Рулоном Уэллзом, р. 1919; З.З. Харрисом,
Ч.Ф. Хоккетом) метод анализа непосредственно составляющих (immediate constituents
analysis). Этот метод предполагает движение сверху вниз, от целой конструкции
к еЈ составляющим, рассматриваемым, в свою очередь, в качестве конструкций,
составляющие которых должны быть установлены.
Завершается анализ выделением конечных составляющих (ultimate constituents).
Используются разные способы представления результатов НС-анализа (IC-analysis)
и тем самым иерархической структуры предложения: посредством скобочной
записи (предпочтительно с индексами), дерева непосредственно составляющих
и т.п. В представлении структуры предложения обычно выделение двух доминантных
вершин (группа имени и группа глагола), что созвучно представлению предложения
в традиционной грамматике с подлежащим и сказуемым как главными членами.
Формулируются правила свЈртки синтаксической конструкции и развЈртки еЈ
составляющих (вошедшие впоследствии в арсенал многих формальных моделей
языка, включая трансформационную порождающую грамматику и математическую
лингвистику, а также использованные впоследствии в автоматическом переводе
для целей синтаксического анализа и синтеза предложений). Обнаруживается
возможность использовать процедуру НС-анализа в обнаружении иерархической
словообразовательной, а также словоизменительной структуры. Обращение к
тексту имело место на последней стадии развития дистрибуционализма ("Discourse
analysis" З.З. Харриса, 1952; эта работа явилась стимулом к появлению нового
направления).
Тагмемика была вторым значительным направлением
американского структурализма, стремящимсяся исследовать языковые закономерности
в связи с социокультурным поведением. ЕЈ формирование проходило под воздействием,
во-первых, практических потребностей перевода Библии на ещЈ не изученные
"экзотические" языки (в рамках работы в Summer Institute of Linguistics)
и, во-вторых, под сильным влиянием концепции блумфилдианского направления,
т.е. дистрибутивной лингвистики.
Главным представителем этого направления
является Кеннет Ли Пайк. Наиболее известен его программный трЈхтомный труд
"Язык в отношении к интегрированной теории структуры человеческого поведения"
(1954--1960). К.Л. Пайк стремился разработать универсальную таксономию человеческого
поведения; в его концепции систематически взаимопереплетаются различные
уровни описания. Центральными единицами языкового поведения признаются
тагмемы как минимальные функционально нагруженные формальные элементов,
определяемые в качестве коррелятов синтагматических функций ("функциональных
слотов", таких, как субъект, объект) и парадигматических наполнений ("классов
и форм наполнителей", таких, как существительное, личное местоимение, собственное
имя как возможные кандидаты на замещение позиции субъекта). Им противостоят
тагмы как минимальные конкретно данные в анализе реализации грамматических
элементов (фон, морф и т.д.). Синтагмемы определяются как сочетания тагмем
("конструкции"). Выделяются иерархические ступени, представленные словом,
сочетанием слов, предложением, комплексом предложений, абзацем, дискурсом).
Формальные элементы тагмемы более высокого уровня квалифицируются как синтагмемы
непосредственного подчинЈнного уровня.
В 60-х гг в противовес методу грамматики
фразовых структур (НС-анализу) Робертом Э, Лонгейкром (р. 1922) и З.З.
Харрисом разрабатывается цепочечный анализ (string analysis) как метод
исследования иерархических отношений элементов внутри многочленных цепочек.
Язык рассматривается как способ линейного развЈртывания отдельных элементов,
а не как иерархическая структура. Любое предложение квалифицируется как
ядерное, окружение которого образует некоторое количество (включая и нулевые)
распространителей (адъюнктов, комплементов), состоящих, в свою очередь,
из необходимых элементов. Каждое слово на основе его морфолого-синтаксических
свойств включается в тот или иной класс. Предложение оказывается возможным
представить как цепочку категориальных символов. Допускается его разложение
(на основе открытого списка аксиоматических элементарных цепочек) на частные
цепочки, которые могут появляться справа или слева от центральных ядерных
цепочек. ПризаЈтся возможность представить приемлемые предложения в виде
комбинаций (или распространений) элементарных единиц (фонем, морфем, слов,
сочетаний слов, предложений).
Исследование всех языковых единиц ведЈтся
в трЈх измерениях: а) в аспекте признакового модуса (приписывание каждой
единице специфической "эмической" структуры; б) в аспекте модуса манифестации
(отнесение каждого элемента к "парадигматическому" классу "этических" форм
проявлений; в) в аспекте дистрибуционного модуса (включение каждой единицы
в определЈнный дистрибутивный класс). Главные особенности тагмемики заключаются
в еЈ интересе к семантико-этнолингвистическим проблемам (термины родства
в разных языках) и в обращении к невербальным, паралингвистическим аспектам
языкового описания.
З. Харрис положил начало формированию метода
трансформационного анализа, служащего целям синтаксиса и имевшего своими
предшественниками концепцию функциональной транспозиции в европейской лингвистике
(Ш. Балли, О. Есперсен, А. Фрей, Л. Теньер, Е. Курилович). Первоначально
трансформационный метод трактовался как дополнение к дистрибутивному анализу,
позволяющее вскрывать сходства и различия между синтаксическими конструкциями
и опирающееся на предположение о наличии в синтаксической системе ядерных
(исходных) структур и правил их преобразования (трансформации) при условии
сохранении неизменным лексического состава ядерного предложения и синтаксических
отношений между лексемами. Впоследствии ограничивающие условия были
сняты. Трансформационный метод в целом близок
к операциональным тестам (пробам) Х. Глинца на опущение, замену, добавление
и перестановку языковых элементов в определЈнном контексте. СерьЈзно он
был модифицирован в порождающей трансформационной грамматике Ноама Хомского
(р. 1928) -- ученика З. Харриса.
ЕщЈ одним направлением в русле американского
структурализма яляется стратификационная (уровневая) грамматика, разработанная
на основе принципов дескриптивной лингвистики (1966) Сиднеем Лэмом (р.
1929) и сыгравшая определЈнную роль в развитии компьютерной (вычислительной)
лингвистики. Язык здесь определяется как очень сложная структура, представляющая
собой сеть отношений иерархически упорядоченных систем (подсистем, стратов/стратумов).
В качестве высшего стратума постулируется семантика. В противовес правоверному
дистрибуционализму центральная роль отводится значению, заново структурируемому
от стратума к стратуму, пока оно не находит своей материальной реализации
на уровне фонетики. В английском языке различаются шесть стратумов (на
нижней, фонологической ступени --гипофонемный и фонемный, на средней, синтаксической
ступени -- морфемный и лексемный, на высшей, семантической ступени -- семемный
и гиперсемемный). Комбинаторные ограничения фиксируются на каждом уровне
в виде тактических правил (семотактика, лексотактика,
морфотактика, фонотактика). Различаются три плана характеристики языковых
единиц: абстрактные, системные, эмические единицы (семема, лексема, фонема
и т.д.); конститутивные элементы абстрактных единиц (семон,
лексон, фонон и т.д.); материальные реализации (сема, лекс, фон и т.д.).
В отличие от классического дескриптивизма язык понимается как динамическая
система, обеспечивающая многоступенчатое кодирование значения в звуках
и обратное движение от звуков к значениям.
Затрудняют пользование этой моделью крайне сложные способы представления
результатов анализа.
Дескриптивная лингвистика (в широком смысле)
оказала значительное влияние на другие лингвистические направления в Америке
и на мировое языкознание. Дескриптивисты внесли огромный вклад в разработку
процедур точного формального анализа языка и привлечение методов логики
и математики. Они обогатили мировое языкознание многочисленными терминами.
Вместе с тем вытекающие из механистического дистрибуционализма, голого
таксономизма, асемантизма и статичного понимания природы языковых явлений
обусловили слабость дескриптивной лингвистики и поставили под сомнение
еЈ адекватность конечным целям лингвистики -- познанию языка во всех его
сторонах, в его строении и в его функционировании.
На последнем этапе дескриптивистской мысли даже крайние механицисты (как
З. Харрис) стали понимать невозможность обойтись полностью без обращения
к значению и стремились преодолеть эти недостатки в теориях тагмемики и
стратификационной грамматики.
Дескриптивизм подвергался резкой критике
как извне, так и изнутри. В качестве реакции на его недостатки появились
разработанная в этнолингвистике, но отвечающая в целом духу структурализма
теория компонентного анализа, генеративная лингвистика (в еЈ трансформационных
и нетрансформационных, асемантических и семантизованных вариантах, включая
интерпретативную семантику), порождающая семантика, падежная грамматика,
референциально-ролевая грамматика, различные теории синтаксической семантики,
прагматика, психолингвистика, социолингвистика, анализ дискурса, когнитивная
лингвистики и т.п.
9.8. Лондонская школа структурализма
В 40-х гг. 20 в. организационно оформилась
Лондонская школа (школа концептуализма) во главе с Джоном Рупертом ФЈрсом
КЈрквуд Халлидей (р. 1925), Робер Х. Робинс (р. 1921), Уильям Хаас (р.
1912), Фрэнк Роберт Палмер (р. 1922) и др. Они ставили свой целью построить
общую теорию, позволяющую найти объяснение специфических особенностей конкретных
языков, выработать адекватные методы их структурно-функционального описания.
При этом они опираются на национальные традиции британского языкознания,
уделявшего с середины 19 в. внимание интенсивным исследованиям живых
языков (в особенности так называемых "примитивных" или "экзотических" языков
Африки, Азии и Океании). Школа ориентируется на культурно-социологическую
доктрину этнографа и антрополога Бронислава Каспера Малиновского (1884--1942),
в соответствии с которой обусловленные социальной и биологической природой
человека основные побуждения, желания, потребности находят своЈ выражение
в функционально и генетически тесно связанных друг с другом культуре (понимаемой
как весь контекст человеческого поведения) и языке.
По их мнению, социологические и языковые
структуры имманентны по своему существу, но связаны между собой. Общество,
язык и личность образуют нерасторжимый комплекс; для их изучения необходим
функциональный подход. Прямое или опосредованное влияние оказывали идеи
Э. Дюркгейма и Ф. де Соссюра, а также концепция бихевиоризма. В трактовке
связей языка и культуры они близки к антропологическим и этнографическим
теориям Л. Леви-Брюля, К. Леви-Строса, Э. Сепира и Б.Л. Уорфа. В работах
большинства представителей Лондонской школы получают продолжение традиции
английской грамматической мысли (Генри Суит, 1845--1912).
Школа концептуализма исследует следующие
основные проблемы: место и функции языка в обществе; функциональное расслоение
языка; взаимосвязи языка и культуры; функционирование языка в разных ситуациях
(официальное общение, религиозные церемонии, общение носителей разных социальных
рангов; взаимоотношение языка и личности; движущие силы развития языка;
строение языка; выделение языковых уровней и единиц;
просодический анализ; установление языковых категорий; природа языкового
значения; понятие контекста; виды контекста; построение системы лингвистического
описания; возможности привлечения внеязыковых данных к лингвистическому
анализу; место значения в лингвистическом анализе; система лингвистических
терминов. Вместе с тем выдвигается цель создать совокупность технических
приЈмов для имманентного описания языковых явлений, не обязательно опирающегося
на данные психологии, социологии и т.п.
Лондонцы руковдствуются следующими общими
принципами: а) лингвистическое исследование должно начинаться с анализа
не языковой системы, а языкового употребления как части более широкого
социального процесса; б) данный социальный процесс совершается в ситуациях,
т.е. каждое языковое высказывание детерминируется как своим языковым контекстом,
так и своим ситуационным контекстом; в) значение понимается (в отличие
от менталистических трактовок) как комплекс отношений в контексте ситуаций.
Язык трактуется: а) как побуждение и внутренние стимулы в природе человека
(естественный дар); б) как традиционные системы или привычки, т.е. постоянное
усвоение языковых норм и активное владениеими (язык как определЈнная система);
в) как совокупность бесчисленного множества индивидуальных высказываний
(языковых актов). Разграничиваются парадигматические и синтагматические
отношения, образующие соответственно системы и структуры. Постулируется
необходимость вертикального, объЈмного и многомерного построения систем
(парадигматических классов) и, соответственно, горизонтального, линейного
и одномерного построения структур (синтагматических рядов).
Значение есть многоуровневое образование,
постигаемое при движении в анализе от верхнего (просодического) уровня
вниз. Различаются фонологические, лексические и иные модусы значения. Значение
часто отождествляется с употреблением. В анализе значения используется
метод контекстуализации, предполагающий обращение к ситуационному и социальному
контексту. Контекст ситуации определяется в лексическом плане как типичное
и постоянное окружение данного элемента (коллокация), в грамматическом
плане -- как соположение грамматических форм (коллигация). Под понятие коллокации
подводятся характерные, часто встречающиеся сочетания слов, чьЈ появление
рядом друг с другом основывается на регулярном характере взаимного ожидания
и задаЈтся не грамматическими, а чисто семантическими факторами (понятие
коллокации близко к понятию сущностных семантических отношений Вальтера
Порцига и к понятию лексических солидарностей Эуджениу Косериу). Коллигации
трактуются как совокупности морфолого-синтаксических условий, обеспечивающих
сочетаемость языковых единиц (понятие коллигации близко к понятию совместной
встречаемости З. Харриса, к понятию валентности С.Д. Кацнельсона, Л. Теньера,
А.А. Холодовича, Герхарда Хельбига, к понятию сочетаемостной потенции Владимира
Григорьевича Адмони).
Лондонская школа Дж. ФЈрса оказала влияние
на развитие социолингвистики, функциональной и контекстуальной грамматики,
лингвистики текста, на разработку теорий усвоения языка.
Рядом с концептуализмом выстраивается системная
грамматика (scale-and-category-grammar) как модель дескриптивного анализа
языка, разработанная в 60-х гг. на основе концепции Дж. ФЈрса его учеником
М.А.К. Халлидеем. Он понимает лингвистические описания как представления
абстрактных языковых форм, извлечЈнных из языковых высказываний.Им констатируется
тесная связь между языком и внеязыковым миром, создаваемой ситуационным
контекстом. Он признаЈт возможность обеспечить адекватный и полный анализ
языка благодаря соотнесению с системой взаимно определяющих друг друга
и логически выводимых друг из друга формальных единиц. Различаются: а)
три уровня описания -- уровни формы (грамматика, лексика), субстанции (фонология,
орфография) и ситуационного контекста (семантика, обнаруживаемая в соотношении
формы и субстанции); б) четыре основные категории -- единицы как структурированные
элементы всех уровней (предложение, слово, морфема и т. п.), структура,
отражающая синтагматический порядок внутри единиц,
класс (классификация единиц в соответствии с их функцией) и система, отражающая
парадигматический порядок в отношениях единиц закрытых классов; в) три
шкалы абстракции, на которых устанавливаются отношения между категориями
и наблюдаемыми языковыми данными: шкала рангов (иерархический порядок единиц
типа морфема -- слово -- словосочетание -- элементарное предложение (clause)
Полное предложение (sentence); шкала репрезентации (отношения между категориями
и языковыми данными) и шкала утончЈнности (более детальные различия на
всех уровнях). Модели системной грамматики нашли применение в исследованиях
60--70-х гг. по синтаксису и семантике английского языка, по лингводидактике
и теории перевода (М.А.К. Халлидей, Р.А. Хадсон и др.).
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
Структурали́зм - это совокупность холистических подходов, возникших главным образом в социальных и гуманитарных науках в середине XX века. Структуралисты использовали понятие структуры - теоретическую модель, которая функционирует бессознательно или не может восприниматься эмпирическим образом. Структура определяла форму изучаемого объекта как систему, состоящую из отношений между её элементами. Термин «структура» трактовался по-разному в различных направлениях; возникнув в рамках позитивизма в конце XIX века, термин постепенно эволюционировал с институциональным развитием социальных и гуманитарных наук; вплоть до 1945 года понятие структуры применялось в основном в лингвистике и фонологии, затем распространилось в других дисциплинах.
Этимология
Термин «структура», восходящий к латинским structura и struere , первоначально имел архитектурный смысл. В XVII-XVIII веках семантическое поле слова расширилось, его стали использовать для описания живых существ (например, человеческое тело или язык), применять в различных областях - анатомии, психологии, геологии, математике. Слово обозначало способ, посредством которого части сущего встроены в целое. В социальные науки структурный подход пришел позднее, термин «структура» отсутствовал у Гегеля, редко использовался Марксом и был определен лишь в 1895 году Дюркгеймом в «Правилах социологического метода» .
Зарождение структурализма
Зарождение структурализма трудно связать с конкретным автором или текстом, проблематично указать и точную дату. Необходимыми условиями возникновения структурализма была лингвистическая революция, совершенная Фердинандом де Соссюром и её всеобщее признание. Важными вехами этого проекта были: работы Копенгагенского лингвистического кружка (Луи Ельмслев и его коллеги), в 1930-е годы впервые предложившие структуралистское прочтение главных соссюровских дихотомий; работы Пражского кружка, основанного в 1926 году (Роман Якобсон и другие); Якобсон первым употребил термин «структурализм» в одной из своих статей в 1929 году; наконец, во многом случайная встреча в 1942 году в Нью-Йорке двух эмигрантов, беженцев от нацизма, - Якобсона и Клода Леви-Стросса, - определила применение лингвистической модели к гуманитарным наукам в целом (в данном случае, через антропологию) .
Основные представители
- Клод Леви-Стросс (антропология)
- Роман Якобсон (лингвистика)
- Юрий Лотман (литературоведение)
- Жак Лакан (психоанализ)
- Жан Пиаже (психология)
Структурализм в лингвистике
Структурализм в философии
Теория, в соответствии с которой структура системы или организации более важна, чем индивидуальное поведение её элементов. Структурное исследование имеет глубокие корни в западной философской мысли и может быть прослежено до трудов Платона и Аристотеля. Трудовая теория стоимости Адама Смита или марксистская теория абсолютного или относительного (даже чисто духовного) обнищания трудящихся могут быть примерами такого подхода. Существует точка зрения, что структурализм - не философия, а научная методология вместе с общим комплексом мировоззренческих представлений. Структурализм и постструктурализм никогда не были систематизированными доктринами. При этом постструктурализм, с которым полемизировали структуралисты и марксисты, существовал скорее как общее пространство полемики, нежели как общность программ, и зависел от структурализма как объекта критики или отрицания. Однако для структурализма были характерны ясность и общность методологической программы, очевидная даже в процессе её размывания. Французский структурализм занимал место отсутствующего во Франции логического позитивизма , хотя по реальной практике воплощения имел с ним мало общего. В структурализме есть проблемные переклички с неорационализмом . Структурализм содействовал видоизменению феноменологии в её французской версии (прививка языковой проблематики на ствол феноменологии, стимул к поиску взаимодействия объясняющих стратегий с понимающими); он давал поводы (особенно вокруг работ Фуко) для достаточно плодотворной полемики с западным марксизмом.
Структурализм в социологии
Одним из основных положений структурализма является утверждение о том, что социальные и культурные явления не обладают самостоятельной субстанциальной природой, а определяются своей внутренней структурой (то есть системой отношений между внутренними структурными элементами), и системой отношений с другими явлениями в соответствующих социальных и культурных системах. Эти системы отношений рассматриваются как знаковые системы и, таким образом, трактуются как объекты, наделенные значением .
Структурализм ставит своей целью объяснить, как данные социальные институты, которые могут быть выявлены в рамках структурного анализа, делают возможным человеческий опыт .
Структурализм в психологии
Структурализм в психологии ставит своей целью изучение структуры разума , анализируя составляющие перцептивного процесса. При анализе структуры разума применяется метод индивидуального чувственного опыта - интроспекция или самонаблюдение. Одним из основателей структурализма считается немецкий психолог Вильгельм Вундт , разработавший метод интроспекции в психологии. Видным представителем структурализма в психологии был ученик Вундта Эдвард Титченер , считавший, что сознание может быть сведено к трем элементарным состояниям:
Структурализм. Направление в языкознании, ставящее целью лингвистического исследования раскрытие главным образом внутренних отношений и зависимостей компонентов языка, его структуры, понимаемой, однако, различно разными структуралистскими школами. Основные направления структурализма следующие: 1) Пражская лингвистическая школа, 2) американский структурализм, 3) Копенгагенская школа, 4) Лондонская лингвистическая школа. Отталкиваясь от предшествующего младограмматического направления в языкознании (см. младограмматики), структурализм выдвинул некоторые положения, общие для различных его направлений. В противовес младограмматикам, утверждавшим, что реально существуют лишь языки отдельных индивидов, структурализм признает наличие языка как цельной системы. “Атомизму” младограмматиков, изучавших лишь отдельные, оторванные друг от друга языковые единицы, структурализм противопоставляет целостный подход к языку, рассматриваемому как сложная структура, в которой роль каждого элемента определяется его местом по отношению ко всем другим элементам, зависит от целого. Если младограмматики единственно научным считали только историческое исследование языка, не придавая значения описанию его современного состояния, то структурализм.преимущественное внимание уделяет синхронии. Общим для различных направлений структурализма является также стремление к точным и объективным методам исследования, исключение из него субъективных моментов. Наряду с общими чертами отдельным направлениям структурализма присущи заметные расхождения.
Представители Пражской школы, или школы функциональной лингвистики (В. Матезиус, Б. Гавранек, Б. Трнка, И. Вахек, Вл. Скаличка и др., выходцы из России Н. С. Трубецкой, С. О. Карцевский, Р. О. Якобсон), исходят из представления о языке как о функциональной системе, оценивают языковое явление с точки зрения той функции, которую оно вып9лняет, не игнорируют его смысловую сторону (в противоположность, например, многим американским структуралистам). Отдавая приоритет синхроническому исследованию языка, они не отказываются и от диахронического его изучения, учитывают эволюцию языковых явлений, чем также отличаются от многих других представителей структурализма. Наконец, в отличие от последних Пражская школа функциональной лингвистики учитывает роль Экстралингвистических факторов, рассматривает язык в связи с общей историей народа и его культурой. Большой вклад внесли представители Пражской школы в развитие общей фонетики и фонологии, и разработку грамматики (теория актуального членения предложения, учение о грамматических оппозициях), функциональной стилистики, теории языковой нормы и т. д. Американский структурализм представлен рядом течений, таких, как дескриптивная лингвистика (Л. Блумфилд, Г. Глисон), школа порождающей грамматики и, в частности, трансформационного анализа (Н. Хомский, Р. Лиз), и др. Общей их чертой является утилитарная направленность лингвистических исследований, их связь с разнообразными прикладными задачами. Большое внимание уделяется разработке методики лингвистического исследования, определению границ применения отдельных методов и приемов, выяснению степени надежности ожидаемых в каждом случае результатов и т. д. См. дескриптивная лингвистика, порождающая грамматика, непосредственно составляющие.
Копенгагенская школа выдвинула особое направление в структурализме - глоссематику. Датские структуралисты (В. Брендаль, Л. Ельмслев) рассматривают язык как систему “чистых отношений”, в отвлечении от материальной субстанции, и изучают лишь зависимости, существующие между элементами языка и образующие его систему. Они стремятся создать строгую формально-лингвистическую теорию, которая, однако, оказывается пригодной лишь для отдельных аспектов изучения языка. См. глоссематика.
Лондонская лингвистическая школа играет менее заметную роль в структурализме. Представители этого направления особое внимание уделяют анализу лингвистического и ситуационного контекста, а также социальным аспектам языка, признавая функционально значимым лишь то, что имеет формальное выражение.
Московская лингвистическая школа, одно из основных направлений в русском дореволюционном языкознании, созданное в 80-90-х гг. 19 в. Ф. Ф. Фортунатовым. Московская лингвистическая школа - новый этап в развитии теории грамматики и сравнительно-исторического индоевропейского языкознания, так называемое формальное направление в изучении структуры языка. Оно разграничило реальные значения, относящиеся к обозначаемому, и формальные значения, относящиеся к самому языку. Было выдвинуто новое понимание формы слова как его способности распадаться на основную и формальные принадлежности. Был разработан строгий формальный метод сравнительно-исторического анализа, сделан ряд крупных открытий в области сравнительной морфологии индоевропейских языков, разработана сравнительная семасиология. Фортунатов сформулировал идею внешней и внутренней истории языка, единства истории языка и истории общества, которая определяет задачи и методологию науки о языке, т. к. сравнительно-исторический метод вытекает из объективного факта форм существования самого языка. К Московской лингвистической школе принадлежат Г. К. Ульянов, М. М. Покровский, В. К. Поржезинский, А. И. Томсон, Я. М. Эндзелин, Д. Н. Ушаков и др.
Копенгагенский лингвистический кружок. Основатель школы - датский лингвист Луи Ельмслев (Louis Hjelmslev, 1899-1965). Школа возникла в 1928 г. Первоначально представители школы называли свое направление фонематикой. В 1935 г. на II Международном фонетическом конгрессе выступали с докладами по фонологии. Затем, чтобы показать свою независимость от Пражского лингвистического кружка, назвали направление глоссематикой (греч. γλωσσα - язык).
ПРАЖСКИЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ КРУЖОК (часто сокращенно обозначаемый ПЛК), один из ведущих центров лингвистического структурализма. ПЛК начал складываться в Чехословакии с середины 1920-х годов, его организационное оформление произошло в 1929. Ведущую роль в формировании ПЛК сыграл авторитетный чешский лингвист В.Матезиус; в начальный период существования кружка для его становления много сделал эмигрант из России С.О.Карцевский (1884–1955), позднее переехавший в Женеву. В ПЛК вошли чешские ученые, в большинстве ученики В.Матезиуса: Б.Трнка (1895–1984), Б.Гавранек (1893–1978), Й.Коржинек (1899–1945), Я.Мукаржовский (1891–1975) и др., а также приехавший из России Р.Якобсон. В 1930-е годы к ПЛК примкнули ученые более молодого поколения: В.Скаличка (1909–1991), Й.Вахек (р. 1909) и др. С самого начала существования ПЛК выдающуюся роль в нем играл Н.Трубецкой, живший в Вене. К ПЛК по взглядам были близки некоторые российские лингвисты, особенно Г.О.Винокур; в его изданиях печатались Е.Д.Поливанов и др. Идеи ПЛК оказали влияние на Московскую фонологическую школу и другие направления российской лингвистики.
Основные теоретические положения пражцев впервые были сформулированы в коллективных «Тезисах Пражского лингвистического кружка», подготовленных в 1929 к I Международному съезду славистов. С 1929 издавались «Труды Пражского лингвистического кружка» («Travaux du Cercle linguistique de Prague»), до 1939 вышло 9 выпусков. После немецкой оккупации Чехии в 1939 деятельность ПЛК прекратилась. По окончании Второй мировой войны оставшиеся в Чехословакии члены кружка (Трнка, Гавранек, Скаличка, Вахек и др.) возродили деятельность ПЛК и продолжали развивать его идеи вместе с более молодыми лингвистами – Ф.Данешем (р. 1919), Я.Фирбасом (р. 1921), П.Сгаллом (р. 1926) и др. Традиции ПЛК продолжают сохраняться в Чехии и Словакии до настоящего времени.
Взгляды членов ПЛК формировались под влиянием идей Ф.де Соссюра, И.А.Бодуэна де Куртенэ и Московской формальной (Фортунатовской) школы. Все его члены принимали разграничение языка и речи (иногда, как Н.Трубецкой, в его более сложной модификации, предложенной К.Бюлером, также весьма близким ПЛК), однако не считали, как многие другие школы структурализма, необходимым ограничение лингвистических исследований исключительно формальной структурой языка, активно занимаясь также вопросами его функционирования, в тем числе общественного. Некоторые члены ПЛК (Й.Коржинек) понимали язык как ту же речь, но рассматриваемую на более абстрактном уровне.
Восприняв введенное Ф. де Соссюром разграничении синхронии и диахронии и обратившись к синхронным исследованиям современных языков, лингвисты ПЛК (как и близкие к ним росийские лингвисты) не принимали соссюровские тезисы об абсолютной противоположности синхронии и диахронии и о несистемности последней. Согласно концепции ПЛК, каждое состояние языка связано с его предыдущими и последующими состояниями и должно изучаться с учетом исторической перспективы. Изучая историю языков, пражцы, особенно Р.Якобсон, стремились рассматривать языковые изменения в системе, выявлять то, как изменение одного фрагмента системы вело к ее перестройке в целом.
Лингвисты ПЛК выделяли в качестве ключевых для своей концепции понятия структуры и функции. Первое объединяло их с другими направлениями структурализма, второе – противопоставляло этим направлениям, в связи с чем совокупность взглядов пражцев часто определяется как «пражский функционализм» (см . ФУНКЦИОНАЛИЗМ В ЛИНГВИСТИКЕ) . Функция понималась в ПЛК не в математическом смысле, как это имело место в глоссематике, а как цель, ради которой употребляются языковые единицы, что предвосхищало базовые положения будущей лингвистической прагматики. Тем самым язык рассматривался не как «алгебра», изучаемая вне всякой связи с действительностью, а как система, связанная с реальностью и используемая для достижения определенных целей. Среди функций языка в первую очередь выделялась функция общения людей, разделявшаяся на интеллектуальную и аффективную; наряду с ней выделялась поэтическая функция, направленная не на внешний мир, а на сам знак. В связи с таким пониманием роли словесного искусства в ПЛК развивалась структурная поэтика, в первую очередь Р.Якобсоном, которым впоследствии, уже в американский период его творчества, была сформулирована ставшая классической теория функций языка, выводимая из модели коммуникативного акта.
Функциональный подход ПЛК в полной мере проявился в фонологии, ставшей одной из основных областей исследований. Фонологией занимались многие участники кружка, но наиболее законченное выражение эта концепция нашла в книге Н.Трубецкого Основы фонологии (Grundzüge der Phonologie ), изданной посмертно в 1939 (русск. перевод 1960). Пражцы отвергали как психологический подход к фонологии, свойственный И.А.Бодуэну де Куртенэ и Е.Д.Поливанову, так и абстрактное понимание фонологии как изучения чистых отношений в отвлечении от звукового характера и собственных свойств фонологических единиц, характерное для глоссематики. Для ПЛК фонемы – это звуковые единицы, обладающие совокупностью признаков (глухость/звонкость, твердость/мягкость и т.д.). Эти признаки служат прежде всего целям смыслоразличения: например, в русском языке слова дом и том имеют разное значение, различаясь фонемами д и т , в которых целям смыслоразличения служат признаки соответственно звонкости и глухости. Трубецкой помимо выполняемой фонологическими единицами функции смыслоразличения выделял также две менее существенные: функцию указания на границы слов и функцию выделения вершины слова. Основное место в фонологическом анализе ПЛК занимает анализ оппозиций, служащих целям смыслоразличения (противопоставление т /д в приведенном выше примере как раз и является такой оппозицией). Система оппозиций составляет фонологическую систему языка.
Трубецкой предложил детальную классификацию оппозиций. Особенно важным оказалось выделение оппозиций, сохраняемых в одних позициях и исчезающее в других (так называемых позициях нейтрализации); например, в русском языке противопоставления по звонкости/глухости нейтрализуются на конце слова. При этом бывает, что один из членов оппозиции (называемый немаркированным) в позиции нейтрализации замещает противопоставленный ему член оппозиции (маркированный); так, в русском языке звонкие фонемы маркированы, а глухие – нет. Понятия оппозиции, нейтрализации, маркированного и немаркированного члена оппозиций и др. по своему значению выходят за пределы фонологии и широко употребляются в разных областях лингвистики. Дальнейшее развитие фонология ПЛК получила в концепции универсальных для языков мира дифференциальных (смыслоразличительных) признаков фонем, разработанной Р.Якобсоном уже в 1950-е годы, после его переезда в США.
В области грамматики члены ПЛК также стремились разрабатывать концепцию смыслоразличительных оппозиций и дифференциальных признаков, которые, в отличие от фонологических, прямо связаны со значением; именно так Р.Якобсон пытался описывать систему русских падежей. В области синтаксиса большое значение имела концепция актуального членения предложения, разработанная В.Матезиусом. Трубецкой сформулировал задачи морфонологии как особой дисциплины.
Некоторые лингвисты ПЛК, особенно В.Скаличка, занимались типологией. Была поставлена задача структурного сопоставления языков. Скаличка отказался от жесткого членения языков на типы, свойственного лингвистике 19 в. (см . ТИПОЛОГИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ) , и предложил рассматривать флективность, агглютинативность и проч. не как свойства конкретных языков, а как некоторый эталон, к которому по-разному и в различной степени приближаются те или иные языки. Трубецкой и Якобсон поставили также вопрос о дополнении генетических и типологических классификаций языков ареальными; ими была выдвинута идея языковых союзов – объединений языков народов, тесно общавшихся друг с другом и в той или иной степени культурно связанных между собой; в результате такого взаимодействия языки могут приобретать общие структурные сходства. Эта идея, как и некоторые другие, была связана у Трубецкого с общей историософской концепцией евразийства.
Лингвисты ПЛК активно занимались проблемами общественного функционирования языка и языковой нормы, став основоположниками социолингвистики. С этими проблемами была тесно связана разработанная в ПЛК концепция функциональных стилей языка.
сравнительно-исторический метод. Лингвистический метод (система научных приемов) восстановления незафиксированных прошлых языковых фактов путем их. сравнения с соответствующими более поздними фактами, известными по письменным памятникам или живому употреблению в сопоставляемых языках. Применение сравнительно-исторического метода способствует изучению вопроса о закономерностях развития языка в отдаленную эпоху, выявлению исконных слов языка и заимствований, а также путей проникновения последних, позволяет установить генетическое тождество языковых единиц, главным образом в области фонетики и морфологии, дает материал для решения отдельных проблем, которыми занимается сравнительно-историческое изучение языков (происхождение родственных языков, их взаимоотношения в ходе исторического развития, черты общности и различия в этом развитии и т. д.).