Берггольц Ольга: краткая биография и творчество

Имя: Ольга Берггольц (Olga Berggolts)

Возраст: 65 лет

Место рождения: Санкт-Петербург

Место смерти: Ленинград, Россия

Деятельность: поэтесса, прозаик, журналист

Семейное положение: была замужем

Ольга Берггольц - биография

"Говорит Ленинград! У микрофона поэтесса Ольга Берггольц..." Тысячи ленинградцев ждали эти слова каждый день. Они знали: если Ольга в эфире, значит, город не сдался.

Ольга Берггольц - детство

Мама воспитывала Олю и Машу тургеневскими девушками. Прививала им любовь к поэзии, нанимала гувернанток. Мечтала, что ее девочки поступят в институт благородных девиц. Однако революция разрушила все планы. Муж отправился воевать, а семья переехала из Петрограда в Углич - там было безопаснее. Беззаботная жизнь закончилась.

Ольга Берггольц - биография личной жизни

Вскоре у 18-летней Ольги появился преданный слушатель - поэт Борис Корнилов. Девушка вышла за него замуж, а через девять месяцев, в 1928 году, родила дочь Ирочку. Ребенок так вдохновил Берггольц, что она стала писать стихи для детей.

Замужество было ошибочным - Ольга поняла это, когда встретила Николая Молчанова. После череды скандалов Берггольц рассталась с первым мужем и вышла замуж за Николая. Как же она его любила! Никто и никогда не относился к ней так нежно и всепрощающе. Только он мог закрывать глаза на ее мимолетные интрижки с коллегами, потому что знал: она вернется в лоно семьи. Муж поддерживал Ольгу и на литературном поприще. Вместе с ней радовался успехам - выходу в 1930-х годах сборника рассказов «Ночь в Новом мире», сборника стихов и очерков.

Ольга Берггольц - страшная потеря

Когда Майе исполнился годик, ее не стало. Родители были безутешны, особенно Ольга. А еще через три года от порока сердца умерла старшая дочь Ирочка. Ей было семь лет. Девочка уходила тяжело, держа мать за руку. Ольга запомнила эти минуты на всю жизнь. После потери дочерей ее накрыло чувство вины: она осознала, как мало дарила им тепла и любви. Коля помогал как мог - был все время рядом, успокаивал: «У нас обязательно еще будут дети!» Не обманул - спустя год Ольга снова была беременна.

13 декабря 1938 года Берггольц занималась повседневными делами, когда за ней пришли. «Вы обвиняетесь в связи с врагами народа и в подготовке терактов», - огорошили поэтессу. Оказалось, Ольгу под пытками оклеветал друг семьи. Женщину на шестом месяце беременности арестовали с единственной целью - выбить из нее «правду». Начали с запугивания, потом перешли к побоям. Били в живот, а Ольга, стиснув зубы, молчала...

Вернувшись в камеру после очередных побоев, она поняла: ребенка больше нет. Во врачебной помощи ей отказали, и еще почти два месяца Берггольц носила мертвый плод. Сжалились, только когда нашли ее на полу в луже крови. «Вы, голубушка, еле выжили, чудом не произошло заражения», - сказали врачи. А еще предупредили: иметь детей она больше не сможет.

Не добившись от поэтессы признаний, в июле 1939-го ее выпустили. В своем дневнике Ольга записала: «Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили, потом сунули ее обратно и говорят: "Живи!"» Но, как жить дальше, она не знала...

Ольга была растоптана. Единственный человек, который остался рядом, -Николай. Он ее не предал, даже когда ему предложили отказаться от жены, врага народа. Положил на стол партбилет и сказал: «Это не по-мужски».

Удивительно, но выжить Берггольц помогла начавшаяся в 1941 году война. Конечно, сначала был страх. «Знаю, что скоро опять прилетят немцы. Ноги дрожат, руки леденеют...» - писала Ольга в своем дневнике. Но потом поняла: она нужна своему городу. Поэтесса отправилась в радиокомитет и предложила помощь. Ее усадили у микрофона, и каждый день она выходила на связь с ленинградцами. «Что может враг? Разрушить и убить. И только-то. А я могу любить...» - звучал ее голос из радиоприемников в тысячах квартир. Она была надеждой на то, что Ленинград выстоит Не было дня, чтобы Ольга не появилась у микрофона. Даже когда умер любимый муж.

Николай страдал тяжелой формой эпилепсии, приобретенной во время военной службы. Несмотря на это, он вновь отправился на фронт. Назад его привезли с дистрофией, и вскоре мужчина скончался от голода. Пойти на похороны Ольга не смогла: у нее просто не было сил. От голода стала пухнуть и сама Берггольц. У нее вздулся живот, который по ошибке женщина приняла за беременность. Увы, чуда не произошло.

Она стала писать, выплескивая на бумагу всю свою боль и отчаяние. В 1942 году вышли ее лучшие поэмы о тех, кто защищал родину, - «Ленинградская поэма» и «Февральский дневник». А 18 января 1943 года именно Ольга Берггольц сообщила ленинградцам о том, что блокадное кольцо прорвано.

«Никто не забыт и ничто не забыто» - высекли после войны слова поэтессы на гранитной стене Пискаревского кладбища. Сама Берггольц выжила. Закончила войну с медалью «За оборону Ленинграда» и надеялась, что впереди ее ждет пусть не счастливая, но хотя бы спокойная жизнь.

Прийти в себя после смерти мужа помог коллега, сотрудник радиокомитета Георгий Макогоненко. Он вернул ее к жизни, а она вышла за него замуж. По сути, это был обман - на самом деле Ольга продолжала любить своего Колю...

Послевоенное время не принесло успокоения: поэтессу обвинили в дружбе с опальной Ахматовой, упрекали в том, что в ее военных стихах слишком много горечи и страданий. Книгу «Говорит Ленинград», выпущенную после войны, изъяли из библиотек. Ольгу не раз вызывали на допросы, поэтому, чтобы не привлекать внимание органов, она прятала свои рукописи и дневники. И всегда носила в сумочке зубную щетку и запасные чулки - понимала, что арестовать могут в любой момент.

Когда наступила оттепель, стало легче. Стихи и прозу Ольги Берггольц вновь начали печатать. В 1952 году вышел цикл стихотворений о Сталинграде, а в 1960-м - «Дневные звезды». Казалось, все налаживается, но это была иллюзия. Оттепель закончилась, и опять пришли цензоры, а Берггольц попала под прицел властей.

Чтобы забыться, она начала выпивать. Только в затуманенном состоянии ее мозг и душа могли отдохнуть. Георгий, несмотря на то, что жену любил, не мог позволить, чтобы рядом с ним была пьющая женщина с не самой лучшей репутацией. Развод был неминуем.

Ольга Берггольц - мечты о смерти

«Моя жизнь закончилась», - эта мысль, словно набат, била в голове Ольги. Она хотела наложить на себя руки, но боялась причинить боль матери. Та вместе с дочерью Машей все время была рядом и поддерживала как могла. И тогда Берггольц решила уничтожать себя медленно. Она вновь начала пить - знала, что с одной почкой при таком образе жизни долго не протянет. Все чаще поэтессу забирала скорая, врачи то и дело повторяли, что однажды они не успеют ее спасти. А она только об этом и мечтала...

Все случилось 13 ноября 1975 года. Ольге Федоровне было 65 лет. Некролог в газете вышел только в день похорон, поэтому многие горожане просто не успели проводить поэтессу в последний путь. Еще при жизни Берггольц просила похоронить ее на Пискаревском кладбище. Там покоились сотни тысяч погибших ленинградцев, там лежал ее Коленька... Но власти и после смерти не пожелали оставить ее в покое - сделали так, как посчитали нужным. Ольга Берггольц была погребена на Литераторских мостках Волковского кладбища.

Сегодня, 16 мая, исполняется 100 лет со дня рождения русской писательницы и поэтессы Ольги Федоровны Берггольц.

Русская писательница, поэтесса Ольга Федоровна Берггольц родилась 16 мая (по старому стилю - 3 мая) 1910 г. в Петербурге в семье врача. Семья жила на рабочей окраине Петербурга в районе Невской заставы, где прошли детские годы будущей поэтессы.

В 1920-х гг. Ольга Берггольц училась в трудовой школе. Ее первые стихи были опубликованы в 1924 г. в заводской стенгазете, а через год Ольга Берггольц вступила в литературную молодежную группу "Смена".

В 1926 г. она стала студенткой Высших государственных курсов искусствоведения при Институте истории искусств, а через несколько лет была переведена в Ленинградский университет.

В 1930 г. Берггольц окончила филологический факультет Ленинградского университета и по распределению уехала в Казахстан, где стала работать разъездным корреспондентом газеты "Советская степь", о чем рассказала в своей книге "Глубинка" (1932).

Вернувшись в Ленинград, Ольга Берггольц в течении трех лет работала редактором в многотиражке завода "Электросила". Позднее работала в газете "Литературный Ленинград".

В 1932-1935 гг. вышли первые сборники Ольги Берггольц с которых начинается ее известность , как поэтессы. Среди ее произведений того времени - поэмы, стихотворения, рассказы, повести, пьесы, публицистика: повесть "Углич" (1932), сборник очерков, написанных в Казахстане "Глубинка" (1932) сборник лирики "Стихотворения" (1934), повесть "Журналисты" (1934), сборник рассказов "Ночь в "Новом мире" (1935), повесть "Зерна" (1935), сборник "Книга песен" (1936).

В декабре1938 г. Ольгу Берггольц арестовали , обвинив в том, "что она являлась активной участницей контрреволюционной террористической организации, готовившей террористические акты над Ждановым и Ворошиловым" (из Дела). Она провела полгода в заключении, где в результате побоев родила мертвого ребенка. В июле 1939 г. была освобождена "за недоказанностью состава преступления".

Творческая зрелость приходит к Берггольц в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Во время блокады Ленинграда Ольга Берггольц находилась в осажденном фашистами городе. В ноябре 1941 г. ее с тяжело больным мужем должны были эвакуировать из Ленинграда, но муж умер и Ольга Федоровна осталась в городе.

Оставаясь в осажденном Ленинграде, она все дни блокады работала в Доме Радио, почти ежедневно ведя радиопередачи, позднее вошедшие в ее книгу "Говорит Ленинград". В эти дни Берггольц стала истинно народным поэтом, разделив с ленинградцами все ужасы "смертного времени", вселяя в них надежду своими стихами.

Ольга Берггольц была награждена орденом Ленина, орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

Пережив блокаду Ленинграда, Берггольц посвятила героической обороне города произведения "Февральский дневник", "Ленинградская поэма" (1942), "Ленинградская тетрадь" (1942; сборник), "Памяти защитников" (1944), пьесу "Они жили в Ленинграде" (написана совместно с Георгием Макогоненко в 1944 году и поставлена в театре Александра Таирова), "Твой путь" (1945), киносценарий "Ленинградская симфония" (1945; совместно с Макогоненко), пьеса "У нас на земле" (1947).

В 1950 г. она написала героико-романтическую поэму о петроградских рабочих , строивших в 1918 г. на Алтае город-коммуну - "Первороссийск", за которую в 1951 г. была удостоена Государственной премии СССР.

После командировки в освобожденный Севастополь Ольга Берггольц создала трагедию "Верность" (1954). В 1959 г. выходит ее автобиографическая книга лирической прозы "Дневные звезды", по которой в 1968 г. был снят одноименный фильм.

В 1960 е вышли ее поэтические сборники "Узел", "Испытание", в 1970-е гг. - "Верность", "Память".

Дневники, которые поэтесса вела много лет, при её жизни не увидели свет, архив после смерти был конфискован властями. Фрагменты дневников и некоторые стихотворения появились в 1980 г. в израильском журнале "Время и мы". Большинство не публиковавшегося в России наследия Берггольц вошло в третий том собрания ее сочинений, изданный в1990 г.

Личная жизнь поэтессы не сложилась. Первый муж, Борис Корнилов, прожил с ней не более двух лет, они развелись в 1928 г. ("не сошлись характерами") и Ольга вышла замуж за Николая Молчанова, с которым училась вместе в университете. Николай Молчанов заболел эпилепсией и в 1942 г. умер.

Ольге Берггольц пришлось пережить еще не одну трагедию: у нее одна за другой умерли дочери: в 1933 г. - младшая Майя, а спустя три года - старшая Ирина. Третьего ребенка Берггольц потеряла в тюрьме. Вместе с его смертью Ольга Федоровна потеряла способность быть матерью.

Третий муж, петербургский филолог Георгий Макогоненко, в 1959 г. ушел от Берггольц.

Последние шестнадцать лет "боль, вино, одиночество" (по словам ее сестры, Марии Федоровны, скончавшейся в 2003 г.) обступили поэтессу, но не погасили в ней песенного дара. В последний год жизни она сказала: "я живу через боль, пишу через боль..."

Скончалась Ольга Федоровна 13 ноября 1975 г. в Ленинграде и была похоронена , вопреки своему пожеланию, не на Пискаревском кладбище, а на Литераторских мостках Волковского кладбища.

Именем Ольги Берггольц названа улица в Невском районе Санкт-Петербурга . На улице Рубинштейна, 7, где она жила, открыта мемориальная доска. Еще один бронзовый барельеф ее памяти установлен при входе в Дом радио.

Строки Ольги Берггольц высечены на гранитной стеле Пискаревского мемориального кладбища: "Никто не забыт, ничто не забыто".

3 октября 1994 г. президент России Борис Ельцин издал указ "Об увековечении памяти О. Ф. Берггольц", согласно которому памятник поэтессе должны были поставить на ее могиле в первом полугодии 1995 г., но сестра Ольги Берггольц не захотела ничего менять на могиле.
И только 3 мая 2005 г. на Литераторских мостках Волковского кладбища, на могиле поэтессы была установлена скульптурная композиция в граните и бронзе, которую венчает контур окна, напоминающий четырехконечный крест (работа петербургского скульптора Владимира Горевого).

Весной 2010 г. в издательстве "Азбука" вышел сборник "Ольга. Запретный дневник", посвященный 100-летию поэта Ольги Берггольц. В сборник вошли впервые собранные вместе тюремные и блокадные дневники, отрывки из так и не дописанной второй части книги "Дневные звезды", ранее не печатавшиеся письма к отцу, высланному властями из Ленинграда во время блокады, редкие фотографии и документы из архивов Москвы и Петербурга.

Помимо дневников Берггольц 1939-1949 гг., писем, фотографий и документов, в книгу вошли материалы следственного дела Берггольц 1938-1939 гг. из архивов ФСБ. Эти материалы считались утерянными и стали доступны только осенью 2009 г.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников.

Фильмография

Экранизации

Награды и премии

Адреса в Ленинграде

Справочная литература

Биография

Ольга Берггольц родилась в Петербурге 3 (16) мая 1910 года в семье врача. Детские годы прошли на окраине Невской заставы. С 1918 по 1920 годы вместе с семьёй жила в Угличе в бывших кельях Богоявленского монастыря. Росла и училась в трудовой школе, которую окончила в 1926 году.

Первое стихотворение поэтессы «Пионерам» было напечатано в газете «Ленинские искры» в 1925 году, первый рассказ «Заколдованная тропинка» — в журнале «Красный галстук».В 1925 году пришла в литературное объединение рабочей молодежи — «Смена», где встретила поэта Бориса Корнилова (первого мужа), с которым позднее училась на Высших курсах при Институте истории искусств. Здесь преподавали такие учителя, как Тынянов, Эйхенбаум, Шкловский, выступали Багрицкий, Маяковский, И. Уткин.

Поступила на филологический факультет Ленинградского университета. Преддипломную практику проходила во Владикавказе, в газете «Власть труда» (с августа 1991 года — «Северная Осетия»). Освещала строительство ряда народнохозяйственных объектов, в частности, Гизельдонской ГЭС. Позже, в 1939 году она написала об этом периоде своей биографии стихотворение «Дорога в горы»:

Окончив в 1930 году университет, уезжает в Казахстан, работая корреспондентом газеты «Советская степь», о чём рассказала в книге «Глубинка» (1932). Вернувшись в Ленинград, работала редактором в газете завода «Электросила» (1931—1934). В 1933—1935 выходят книги: очерки «Годы штурма», сборник рассказов «Ночь в Новом мире», сборник «Стихотворения», с которых начинается поэтическая известность Берггольц.

13 декабря 1938 была арестована по обвинению «в связи с врагами народа» и как участник контрреволюционного заговора, в заключении после побоев разрешилась мертворождённым ребенком (обе её дочери умерли прежде). 3 июля 1939 освобождена и полностью реабилитирована. Первый муж — Борис Корнилов — был расстрелян 21 февраля 1938 года в Ленинграде.

В 1940 году вступила в ВКП(б).

В годы Великой Отечественной войны, оставаясь в осажденном Ленинграде, работала на радио, почти ежедневно обращаясь к мужеству жителей города. Её второй муж, литературовед Н. Молчанов, умер от голода. Отец, Фёдор Христофорович Берггольц, высылается из блокадного Ленинграда органами НКВД по национальному признаку в Красноярский край в марте 1942 года. В это время Берггольц создала свои лучшие поэмы, посвящённые защитникам Ленинграда: «Февральский дневник» (1942), «Ленинградскую поэму». После войны на гранитной стеле Пискаревского мемориального кладбища, где покоятся 470.000 ленинградцев, умерших во время Ленинградской блокады и в боях при защите города, были высечены именно её слова:

После войны выходит книга «Говорит Ленинград» о работе на радио во время войны. Написала пьесу «Они жили в Ленинграде», поставленную в театре А. Таирова. В 1952 году — цикл стихов о Сталинграде. После командировки в освобождённый Севастополь создала трагедию «Верность» (1954). Новой ступенью в творчестве Берггольц явилась прозаическая книга «Дневные звезды» (1959), позволяющая понять и почувствовать «биографию века», судьбу поколения.

При этом в стихах не для печати Берггольц так отозвалась о смерти Сталина:

В середине 1950 — начале 1960-х несколько стихотворений Берггольц были распространены в самиздате. В 1960-е вышли её поэтические сборники: «Узел», «Испытание», в 1970-е — «Верность», «Память».

Дневники, которые поэтесса вела много лет, при её жизни не были опубликованы. После смерти Ольги Берггольц её архив был конфискован властями и помещен в спецхран. Фрагменты дневников и некоторые стихотворения появились в 1980 году в израильском журнале «Время и мы». Большинство не публиковавшегося в России наследия Берггольц вошло в 3-й том собрания её сочинений (1990).

А сама она похоронена на Литераторских мостках Волковского кладбища. Памятник на могиле поэтессы появился только в 2005 году.

В 1994 году Ольге Берггольц присвоено звание «Почетный гражданин Санкт-Петербурга».

Фильмография

• 1962 — Вступление — голос за кадром, читает свои стихи

Экранизации

• 1966 — Дневные звёзды (реж. Игорь Таланкин)

Награды и премии

• Сталинская премия третьей степени (1951) — за поэму «Первороссийск» (1950)
• медаль «За оборону Ленинграда» (1943)
• медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Почетный гражданин Санкт-Петербурга (1994)

Адреса в Ленинграде

1932—1943 годы — дом-коммуна инженеров и писателей — улица Рубинштейна, 7, кв. 30.

Последние годы жизни — дом № 20 на набережной Черной речки.

Память

Именем Ольги Берггольц названа улица в Невском районе Санкт-Петербурга. На улице Рубинштейна, 7, где она жила, открыта мемориальная доска. Ещё один бронзовый барельеф её памяти установлен при входе в Дом радио.

Во дворе Филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета Ольге Берггольц установлен памятник. Памятник Ольге Берггольц также установлен во дворе Ленинградского областного колледжа культуры и искусств на Гороховой, 57-а: где в годы Великой Отечественной войны был госпиталь.

Справочная литература

• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917. — М .: РИК «Культура», 1996. — 492 с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8
• Самиздат Ленинграда 1950-е — 1980-е. Литературная энциклопедия. М.: Новое литературное обозрение, 2003, с.97-98.

Поэтесса
Лауреат Государственной премии (1951, за поэму «Первороссийск»)
Кавалер ордена Ленина (1967)
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени (1960)
Награждена медалью «За оборону Ленинграда» (1943)
Награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Ляля, как называли ее родители, была первым ребенком в семье Федора Христофоровича Берггольца, потомка обрусевшего шведа, взятого в плен при Петре I, и Марии Тимофеевны Берггольц. Отец Ольги, врач-хирург и выпускник Дерптского университета, работал по специальности, а мама воспитывала Лялю и младшую дочку Мусю (Марию) и обожала поэзию, сумев передать эту любовь и девочкам. Детство Ольги прошло в двухэтажном доме на Невской заставе, в обычном для интеллигентной семьи тех лет жизненном укладе – няня, гувернантка, любовь и забота родителей. А потом в России грянули перемены.

Мария Тимофеевна Берггольц с дочерьми Ольгой (внизу) и Марией.

Отец ушел на фронт полевым хирургом, а в 1918 году голод и разруха привели Марию Тимофеевну с дочерьми в Углич, где они жили в одной из келий Богоявленского монастыря. Только в 1921 году доктор Берггольц, прошедший две войны, приехал в Углич за своей семьей, и они вернулись на Невскую заставу. Родительские мечты об институте благородных девиц и медицинском образовании Ляли бесследно канули, и Ольга стала ученицей 117-й трудовой школы, а в 1924 году она уже была пионеркой, превратившись из набожной интеллигентной девочки в пролетарскую активистку, вскоре вступившую в комсомол.

Первое стихотворение четырнадцатилетней Ольги Берггольц опубликовала заводская стенгазета завода «Красный ткач» 27 сентября 1925 года, где работал тогда в амбулатории доктор Берггольц. Через год ее стихи «Песня о знамени» напечатали «Ленинские искры», и Ольга, учившаяся в выпускном классе девятилетки, вступила в литературное молодежное объединение «Смена» при Ленинградской ассоциации пролетарских писателей. В 1926 году она удостоилась похвалы Корнея Чуковского, сказавшего, что из Ольги непременно получится настоящий поэт.

Жизнь ее была полна смысла и надежд – в том числе, личная. В «Смене» она познакомилась с приехавшим из нижегородского села поэтом Корниловым. Борис Корнилов был старше Ольги на три года. Очень талантливый, он считался едва ли не самым перспективным поэтом в «Смене». В 1926 году они вместе поступили на Высшие государственные курсы искусствоведения, и вскоре Борис сделал Ольге предложение – в лучших романтических традициях, у подножия Медного всадника. Влюбленные поженились, и уже в восемнадцать лет Ольга родила дочку Иру.

Курсы вскоре закрыли, часть студентов перешла на филфак Ленинградского университета, а в 1930 году Ольга прошла преддипломную практику во Владикавказе в газете «Власть труда».

Мы шли на перевал. С рассвета
менялись года времена:
в долинах утром было лето,
в горах - прозрачная весна.
Альпийской нежностью дышали
зеленоватые луга,
а в полдень мы на перевале
настигли зимние снега,
а вечером, когда спуститься
пришлось к рионским берегам,-
как шамаханская царица,
навстречу осень вышла к нам.
Предел и время разрушая,
порядок спутав без труда,-
о, если б жизнь моя - такая,
как этот день, была всегда!

В тяжелые для себя минуты Ольга Берггольц вспоминала то место и то время, где и когда она чувствовала особый душевный подъем и внутреннюю гармонию. И этим местом была Осетия. Кавказ в лице Осетии ее покорил сразу и своей природой, и своими людьми. Поездка на строительство Гизельдонской гидроэлектростанции произвела на студентку из города на Неве неизгладимое впечатление. Уже в одном из своих первых писем Николаю Молчанову она в восторге писала: «Колька, горы просто ошеломили. Как ты не прав был, Колька, когда сказал, что Кавказ – плоское место… Я шлялась в горах 14 часов, обуглилась, устала, карабкалась по горам, и мне все казалось, что горы двигаются вокруг меня! Наверх смотреть страшнее, чем вниз; и чем выше поднимаешься, тем выше становятся они, точно рядом идут, следом. Ох, Колька, как хорошо тут… какой материал кругом, какие люди, Колька. Знаешь, я все больше и больше, реально, на ощупь «чувствую» строительство. Уж у меня нет и тени того состояния, когда чувствовала свою «невключенность», беспомощность. Нет, наоборот. И слово теперь я ощутила как силу, которой я участвую и помогаю… Я думаю, что напишу много интересного про Кавказ. Нет, это не «истоптанное» место!».

Ольга Берггольц и Борис Корнилов. 1929 год.

И Берггольц действительно много и даже яростно писала. Она побывала в колхозах Дигории и Ардона, на Мизурской обогатительной фабрике и Садонских рудниках, на заводе «Кавцинк» и на строительстве крупнейшего в Европе маисового комбината в Беслане. Через два с половиной месяца в ее творческом багаже оказались тридцать публикаций в газете «Власть труда», довольно частые письма мужу и множество исписанных страниц сразу в двух дневниках. Это при том, что она не только объездила всю Осетию, но даже умудрилась побывать в Грозном и Тифлисе. Внезапное исчезновение Ольги Берггольц и ее нахождение в Закавказье вызвал редакционный скандал. В письме мужу она описала случившееся так: «Дело в том, что я с военным велокроссом прошла, вернее, проехала в машине по Военно-Осетинской дороге от Владикавказа до Тифлиса, и от Тифлиса обратно по Военно-Грузинской. Здорово, не правда ли? Но дело в том, что я была послана лишь до Садона, а я самовольно проехала до Тифлиса… не могла удержаться, Николаша родной».

Ей все было безумно интересно. А когда интересно, невозможно устать и хочется быстрее сохранить свои мысли и чувства на бумаге. На Гизельдонскую ГЭС ее тянуло словно магнитом. И она с энтузиазмом написала один из первых своих газетных материалов, в котором нашлось место не только сугубо производственным выкладкам, но и полету бурной фантазии. Вот как поэтически она описывала перспективы строительства: «Это будет первая в Союзе гидростанция по своей высоконапорности. По линиям передачи Гизельдон – Грозный и Гизельдон – Владикавказ через поля, горы, кустарники и огороды пойдет ток. Свет зальет Владикавказ. Ток отправится на Садонские рудники, на Мизурскую фабрику, на Дигорский комбинат. Ток напролом пойдет в горные аулы и колхозы Осетии…».

На ударную стройку Берггольц приезжала еще не раз. И строители приняли ее, как свою. Не случайно хрупкая девушка оказалась запечатлена на фотографии вместе со всеми участниками стройки. И она берегла эту огромную по размерам фотографию всю жизнь. Ныне этот великолепный снимок хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) в Москве.

Ольга Берггольц опубликовала во Владикавказе литературную статью «О творческом методе пролетарской литературы» и два стихотворения, которые потом никогда не включала ни в один из своих сборников. И правильно делала. Стихи, будем честны, были пока еще слабы, что, собственно, не удивительно. Ведь будущий мастер поэтического слова только-только делала первые шаги на этом поприще. Да и жизнь она только начинала узнавать во всех ее гранях. Во многом – благодаря газетной работе, бесчисленным встречам с людьми и с новыми обстоятельствами. Журналистская школа очень часто становилось если не решающим фактором в биографиях успешных прозаиков и поэтов, то очень существенным. Все это в полной мере относилось и к Ольге Берггольц. Молодая практикантка из Ленинграда настойчиво пыталась находить собственный стиль даже при описании рутинных мероприятий. И ей это чаще удавалось. Публикации Берггольц во «Власти труда» были похожи глоток свежего воздуха. И это сразу заметили и отметили читатели. «Мои статейки и очерки среди работников строительств и пр. пользуются авторитетом и признанием», – сообщала Берггольц в письме Молчанову.

Ольга Берггольц проживала во Владикавказе на улице Надтеречная в доме 40. Судя по всему, не она одна приехала в местную газету. Об этом она писала: «Живу я сейчас неплохо. Тут живут еще трое наших ребят из редакции; плохо, что отдельной комнаты нет, работать трудно. Ребята веселые, хорошие. Отношения у нас идеально-товарищеские».

Она очень хотела вернуться в Осетию, во Владикавказ: «Я решила, что после университета буду работать на Сев.Кавказе – работы много, люди есть крепкие, – написала она мужу еще в середине своего пребывания в Осетии, а потом, ближе к отъезду, дописала: – … Я хочу написать нечто вроде книжки очерков о Кавказе – «Кавказ без экзотики»… Да если начать говорить о Кавказе, можно исписать всю эту увесистую тетрадь! Колюша, я приеду сюда работать!.. Поедем вместе, а?»

Еще какое-то время она жила надеждой осуществить задуманное. Получала в Ленинград письма из Владикавказа. В ее дневнике сохранилась даже вырезка из газеты «Власть труда» за октябрь 1930 года (из Владикавказа Ольга Берггольц уехала 26 августа) с заметкой о положении дел на заводе «Кавцинк». Но судьба, однако, распорядилась иначе – после получения диплома Ольга Берггольц уехала по распределению работать корреспондентом в казахстанской газете «Советская степь». В том же году у нее вышла первая книга – сборник детских стихов «Зима-лето-попугай», а вот семейная жизнь разладилась. Причиной развода супруги назвали «несходство характеров», и особенно после своей первой любви Ольга не страдала, тем более что в ее жизни появился другой мужчина – Николай Молчанов, сокурсник по университету. В Казахстан они уехали вместе, оставив дочь Ирочку на попечении Ольгиных родителей. Вскоре работа разъездным корреспондентом превратила Ольгу в профессионального журналиста. Она ездила по районам и писала не только очерки, но также стихи и рассказы. Впоследствии Ольга Берггольц говорила, что в крайне тяжелых бытовых условиях этой работы мироощущение у нее было самое радостное.

Вернувшись в 1931 году из Казахстана, Ольга начала работать одним из редакторов газеты на заводе «Электросила». В 1932 году она вышла замуж за Молчанова и родила ему дочку Майю, а вскоре Николая призвали в армию. Служил он на границе с Турцией и в том же году был комиссован – после расправы басмачей он получил тяжелую форму эпилепсии. А следующий год принес еще одну трагедию – смерть маленькой Майи.

В 1935 году вышел первый сборник «взрослых стихов Ольги Берггольц – «Стихотворения», и Ольгу приняли в Союз писателей СССР. А в 1936 году в семье случилась еще одна страшная трагедия – умерла Ира, старшая дочь Ольги. Но на этом несчастья не закончились. После убийства Кирова в 1934 году в Ленинграде шли постоянные «чистки». В марте 1937 года статья в «Ленинградской правде» назвала «врагами народа» нескольких литераторов, и в их числе – Бориса Корнилова. В мае Ольга Берггольц была исключена из кандидатов ВКП(б) и из Союза писателей – с формулировкой «связь с врагом народа». Осенью ее уволили из газеты, и бывшая журналистка устроилась в школу учителем русского и литературы.

В начале 1938 года после постановления «об ошибках парторганизаций» Ольга подала заявление о своем восстановлении в правах кандидата, и ее действительно восстановили, в том числе и в Союзе писателей, а в сентябре она вернулась в «Электросилу». Борису Корнилову повезло куда меньше – в его деле «ошибок» не нашлось, и в феврале Корнилова расстреляли. Позже в 1957 Военная коллегия Верховного суда СССР установила, что «дело по обвинению Корнилова было сфальсифицировано производив расследование бывшим работником УНКВД по Ленинградской области Резником» и постановила приговор отменить, а дело прекратить «за отсутствием состава преступления».

Однако на этом дело не закончилось – в декабре Ольгу Берггольц арестовали как «участницу троцкистско-зиновьевской организации и террористической группы» и она опять потеряла ребенка, уже в тюрьме. От нее требовали признания в террористической деятельности - но она держалась стойко, не оболгала себя, хотя ее долго и методично били ногами по животу.

Позже в ее следственном деле № П-8870 было записано: «…Бергольц О.Ф. (в деле фамилия Берггольц везде пишется с ошибкой) было предъявлено обвинение в том, что она являлась активной участницей контрреволюционной террористической организации, ликвидированной в г. Кирове, готовившей террористические акты над т. Ждановым и т. Ворошиловым; в том, что квартира Бергольц в г. Ленинграде являлась явочной квартирой террориста Дьяконова Л.Д., который в 1937 г. приезжал к ней и совместно с ней намечал план убийства т. Жданова, т. е. в пр. пр. ст. 58-8, 58-10 и 58-11 УК РСФСР. Постановлением Управления НКВД ЛО от 2 июля 1939 следственное дело по обвинению Бергольц О.Ф. за недоказанностью состава преступления производством прекращено. 3 июля 1939 г. Бергольц О.Ф. из-под стражи освобождена».

3 июля 1939 года ее выпустили. Через три месяца, в октябре, она записала: «…Я еще не вернулась оттуда. Оставаясь одна дома, я вслух говорю со следователем, с комиссией, с людьми - о тюрьме, о постыдном, состряпанном «моем деле». Все отзывается тюрьмой - стихи, события, разговоры с людьми. Она стоит между мной и жизнью…»… В апреле 1942 года: «О, мерзейшая сволочь! Ненавижу! Воюю за то, чтобы «Они» вездесущи, эти «кадры помета 37–38 годов». В октябре 1949 года в своем дневнике она сделала запись о том, как муж увозил ее из города в страшные дни ожидания новых арестов по «ленинградскому делу»: «Ощущение погони не покидало меня. …В полной темноте я, обернувшись, увидела мертвенные фары, прямо идущие на нас. …Оглянулась на который-то раз и вдруг вижу, что это - луна, обломок луны, низко стоящий над самой дорогой… Дорога идет прямо, и она - все время за нами. Я чуть не зарыдала в голос - от всего. Так мы ехали, и даже луна гналась за нами, как гэпэушник». Ее надлом превратился в жестокую рану. Недаром к тому же году относятся и строки:

На собранье целый день сидела -
то голосовала, то лгала…
Как я от тоски не поседела?
Как я от стыда не померла?»

В 1939 году она занесла в дневник: «Все или почти все до тюрьмы казалось ясным: все было уложено в стройную систему, а теперь все пробуравлено… многое переоценено. …Может быть, раздробленность такая появилась оттого, что слишком стройной была система, слишком неприкосновенны фетиши и сама система была системой фетишей?». Она, стоявшая у гроба Маяковского в юнгштурмовке, цитировала в дневнике не его стихи и не горьковского Данко, а слова Иудушки Головлева перед смертью: «Но куда же всё делось? Где всё?»

А уж путь поколения
Вот как прост -
Внимательно погляди:
Позади кресты.
Кругом - погост.
И еще кресты - впереди…

В июле 1939 после освобождения, Ольга Федоровна начала писать прозу – впоследствии эти страницы вошли в ее книгу «Дневные звезды». В 1940 году ее приняли в партию. До начала Великой Отечественной войны Ольга напечатала всего несколько стихов в журналах «Ленинград», «Звезда» и «Литературный современник». Опубликовали также ее повесть «Мечта» и книгу рассказов. Но стихи и прозу, написанные в тюрьме и о тюрьме она, разумеется, никому не показывала. По словам самой поэтессы, пережить это страшное время помог ей муж. Но тут началась война, и Николай Молчанов, несмотря на свою инвалидность, отправился на фронт. В начале 1942 года он попал в госпиталь с обострением эпилепсии и дистрофией и 29 января умер.

В блокаду Ольга Берггольц работала на ленинградском радио. Очень скоро ее тихий голос стал голосом самого города, а сама Ольга Федоровна из малоизвестного автора детских стихов и книжек превратилась в поэта, олицетворявшего стойкость ленинградцев. Позднее эти радиопередачи вошли в книгу Ольги Берггольц «Говорит Ленинград». Страна оценила ее заслуги – Ольга Берггольц получила орден Трудового красного знамени, орден Ленина, несколько медалей, но главным для нее стало звание «ленинградской Мадонны», пришедшее куда раньше официального успеха. Ее строки, известные сейчас всему миру, высекли на граните стены Пискаревского кладбища-мемориала: «Никто не забыт и ничто не забыто».

О друг, я не думала, что тишина
Страшнее всего, что оставит война.
Так тихо, так тихо, что мысль о войне
Как вопль, как рыдание в тишине.

Здесь люди, рыча, извиваясь, ползли,
Здесь пенилась кровь на вершок от земли...
Здесь тихо, так тихо, что мнится - вовек
Сюда не придет ни один человек,
Ни пахарь, ни плотник и ни садовод -
никто, никогда, никогда не придет.

Так тихо, так немо - не смерть и не жизнь.
О, это суровее всех укоризн.
Не смерть и не жизнь - немота, немота -
Отчаяние, стиснувшее уста.

Безмирно живущему мертвые мстят:
Все знают, все помнят, а сами молчат.

В марте 1942 года хирурга Берггольца, отца Ольги, выслали в Красноярский край, так как немецкая фамилия сделала его «социально опасным элементом». Поэтесса пыталась реабилитировать отца, а заодно доказать, что в блокадном городе он необходим хотя бы как врач. В это время у самой Ольги Федоровны уже развивалась дистрофия. Друзья сумели отправить ее в Москву, но через два месяца поэтесса вернулась туда, где считала себя необходимой. В том же году она вновь вышла замуж – за своего коллегу по радиокомитету Георгия Макогоненко.

Здесь лежат ленинградцы.
Здесь горожане - мужчины, женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
Всею жизнью своею
Они защищали тебя, Ленинград,
Колыбель Революции.
Их имен благородных мы здесь перечислить не сможем.
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням,
Никто не забыт и ничто не забыто.

В город ломились враги, в броню и железо одеты,
Но с армией вместе встали
Рабочие, школьники, учителя, ополченцы.
И все, как один, сказали они:
Скорее смерть испугается нас, чем мы смерти.
Не забыта голодная, лютая, темная
Зима сорок первого-сорок второго,
Ни свирепость обстрелов,
Ни ужас бомбежек в сорок третьем.
Вся земля городская пробита.
Ни одной вашей жизни, товарищи, не позабыто.
Под непрерывным огнем с неба, с земли и с воды
Подвиг свой ежедневный
Вы совершали достойно и просто,
И вместе с Отчизной своей
Вы все одержали победу.
Так пусть же пред жизнью бессмертною вашей
На этом печально-торжественном поле
Вечно склоняет знамена народ благодарный,
Родина-Мать и Город-герой Ленинград.

Она писала и о властях города во время блокады, о том что, когда даже экскаваторы не справлялись с рытьем могил, и трупы лежали штабелями вдоль улиц и набережных, руководители запретили произносить слово «дистрофия». Мол, люди умирают от чего угодно – но не от голода. «О, подлецы, подлецы!» Гитлер считал ее личным врагом.

Ольга Берггольц с Д.Д.Шостаковичем на премьере 13-й симфонии.

Непросто складывалась судьба Ольги Федоровны и после Победы. Знаменитое постановление 1946 года о ленинградских журналах сказалось и на ней: Берггольц поставили в вину хорошее отношение к Анне Ахматовой и продолжение в мирное время темы военных страданий. После войны вышла книга «Говорит Ленинград» о работе на радио во время войны, но скоро ее изъяли из библиотек.

Ольга Берггольц и Евгений Шварц. 1950 год.

В ноябре 1948 года умер Федор Берггольц, всего год как вернувшийся в родной Ленинград. Этих потрясений Ольга Федоровна уже не сумела перенести с прежней стойкостью. В 1952 году она даже попала в психиатрическую лечебницу по поводу алкогольной зависимости и написала там свою автобиографию. Она написала пьесу «Они жили в Ленинграде», поставленную в театре А.Таирова. В 1952 году написала цикл стихов о Сталинграде. После командировки в освобождённый Севастополь создала трагедию «Верность» в 1954 году. Новой ступенью в творчестве Берггольц явилась прозаическая книга «Дневные звезды» в 1959 году, позволяющая понять и почувствовать «биографию века», судьбу поколения.

Анна Ахматова и Ольга Берггольц. Ленинград, 1947 год.

В дни прощания со Сталиным в газете «Правда» были опубликованы следующие строки поэтессы:

Обливается сердце кровью…
Наш любимый, наш дорогой!
Обхватив твоё изголовье,
Плачет Родина над Тобой.

В других стихах Берггольц так отозвалась о смерти Сталина:

О, не твои ли трубы рыдали
Четыре ночи, четыре дня
С пятого марта в Колонном зале
Над прахом, при жизни кромсавшим меня…

(«Пять обращений к трагедии»)

Ольга Берггольц и Михаил Светлов. Переделкино,1960 год.

В 1958 году в московском издательстве вышло двухтомное собрание ее сочинений, а в 1959 году издательство «Советский писатель» выпустило книгу «Дневные звезды». По этой книге был снят фильм, вышедший в 1968 году и с успехом представленный на Венецианском международном кинофестивале.

Ольга Берггольц и Белла Ахмадулина. 1965 год.

Ольга Федоровна Берггольц скончалась 13 ноября 1975 года. Желание музы блокадного Ленинграда лежать после смерти на Пискаревском кладбище, среди умерших в блокаду друзей, не исполнилось – поэтессу похоронили на Литераторских мостках (Ленинградское Волково кладбище). Памятник на могиле поэтессы появился только в 2005 году.

Дневники, которые поэтесса вела много лет, при её жизни не были опубликованы. После смерти Ольги Берггольц её архив был конфискован властями и помещен в спецхран. Фрагменты дневников и некоторые стихотворения появились в 1980 году в израильском журнале «Время и мы». Большинство не публиковавшегося в России наследия Берггольц вошло в 3-й том собрания её сочинений в 1990 году. Выдержки из дневников Ольги Берггольц были опубликованы в 2010 году: «Жалкие хлопоты власти и партии, за которые мучительно стыдно... Как же довели до того, что Ленинград осажден, Киев осажден, Одесса осаждена. Ведь немцы все идут и идут... Артиллерия садит непрерывно... Не знаю, чего во мне больше - ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, - к нашему правительству... Это называлось: «Мы готовы к войне». О сволочи, авантюристы, безжалостные сволочи!».

Об Ольге Берггольц был снят документальный фильм «Как невозможно жили мы».

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

Евгений Евтушенко. Сумевшая подняться. Из антологии «Десять веков русской поэзии» newizv.ru.
Статья «Осетия - особая строка в творческой биографии Ольги Берггольц» на сайте газеты «Северная Осетия».
«Голос блокадной музы Ольги Берггольц», сайт www.tvkultura.ru.
«Ольга. Запретный дневник», 2010, издательство «Азбука-классика», СПб, сост. Н.Соколовская
А.Першин. Блокадная легенда. Газета Вести Курортного района № 8, май 2010 года
Передача «Блокада: эффект присутствия»

Легендарная поэтесса Ольга Берггольц, ставшая музой осажденного Ленинграда, родилась 16 мая 1910 года.

Стихами Берггольц, пронизанными признанием к жителям блокадного города, зачитывались миллионы людей. Она не бросила Ленинград, когда была возможность эвакуироваться, став одним из главных символов Северной столицы. Почти все 900 дней блокады она поднимала дух изможденных голодом людей, работая на ленинградском радио.

Ольга Берггольц в 1930 году. Фото: Commons.wikimedia.org

Однако мало кто знает, что советский режим практически сломил дух гениальной поэтессы, лишил возможности иметь детей, о чем сама Берггольц мечтала всю свою жизнь. сайт рассказывает, как сложилась судьба ленинградской Мадонны, навечно вписавшей своё имя в историю города.

Потеря под пытками

Будущая поэтесса появилась на свет 16 мая 1910 года в семье врача-хирурга Федора Берргольц и Марии Грустилиной. Её отца, в годы войны не пожелавшего стать осведомителем, сослали в Красноярский край.

Ольга Берггольц очень рано вышла замуж. В 18 лет она вступила в брак с поэтом Борисом Корниловым. В 1928 году у них родилась дочь, но уже через два года пара рассталась. Причиной, по воспоминаниям биографов, стала ревность супруга. Тогда Берггольц оставила дочь Ирину на попечение бабушки, а затем отправилась работать профессиональным журналистом в Казахстан. Затем она написала об этом путешествии книгу «Глубинка».

В родной город Берггольц возвратилась в 1930 году, а вскоре встретила новую любовь - поэтесса вышла замуж на своего экс-однокурсника по филологическому факультету Ленинградского университета Николая Молчанова. В ту пору Ольга трудилась над детскими книгами, родила вторую дочь, которую родители назвали Майя.

Вскоре молодую семью постигает горе - в 1934 году в возрасте двух лет умирает второй ребенок поэтессы. Спустя еще два года Берггольц теряет старшую дочь Ирину. Ольга тяжело переживала потерю детей. Страшная депрессия подталкивала её к сведению счетов с жизнью. В 1937 году репрессии власти коснулись её бывшего супруга Николая Корнилова. Поэта арестовали по подозрению в антисоветской агитации, а вскоре пришли и за Берггольц. Писательница проходила по делу Корнилова в качестве свидетельницы, при этом, согласно рассекреченному в 2009 году личному делу поэтессы, зачастую показания из неё выбивали. Пытки и жестокие избиения зафиксированы документами. В июле 1937 года из-за этого у неё начались преждевременные роды - выяснилось, что Ольга была к тому моменту беременна ещё раз. Третья дочь уже лишившейся двух малышей женщины была мертворожденной.

Борис Корнилов был расстрелян в феврале 1938 года, а Берггольц исключили из партии и лишили работы. В декабре же поэтесса была обвинена в связи с врагами народа и участии в контрреволюционном заговоре, после чего арестована. Под пытками её оклеветал один из друзей. В тюрьму она попала, когда была вновь беременна, в апреле 1939 года после побоев она потеряла последнего своего ребенка. Больше Берггольц стать матерью было уже не суждено. Этот приговор врачей лишил поэтессу счастья, о котором она мечтала всю жизнь.

Впоследствии выяснилось, что Берггольц невиновна. Её отпустили в июле 1939 года и полностью реабилитировали. Любопытно, что к Сталину Ольга не испытывала ненависти и отвращения. В пытках, истязаниях и последовавшем за всем этим медицинском приговоре она обвинила чекистов.

Осталась, чтобы бороться

Страшные жизненные потрясения и болезнь супруга Николая Молчанова вынудили поэтессу топить горе в бутылке. Пила Ольга Федоровна много, случались у поэтессы и любовные интриги на стороне.

Всё изменилось с приходом войны. Берггольц должна была эвакуироваться с мужем, но в январе 1942 года Николай Молчанов умер от голода. Тогда поэтесса приняла решение остаться в осажденном городе. Будучи идейной коммунисткой, Берггольц пришла в Ленинградское отделение Союза писателей и оттуда получила направление на литературно-драматическую редакцию ленинградского радио, где ей и суждено было стать легендой, музой блокадного города.

Измученные голодом и войной ленинградцы всегда ждали её живого голоса - слабого, но не сдающегося. За стихами Берггольц чувствовалась несгибаемость, ведь она не сдалась под тюремными пытками, перенесла потери любимых супругов и детей. Она помнила о них. «Никто не забыт, и ничто не забыто», - именно Берггольц принадлежит это знаменитое изречение.

После войны на гранитной стеле Пискаревского мемориального кладбища, где покоятся 470 000 ленинградцев, умерших во время Ленинградской блокады и в боях при защите города, были высечены её слова:

Здесь лежат ленинградцы.
Здесь горожане — мужчины, женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
Всею жизнью своею
Они защищали тебя, Ленинград,
Колыбель революции.
Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем,
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням:
Никто не забыт и ничто не забыто

В 1949 году Ольга Берггольц вышла замуж в третий раз. Её избранником стал советский литературовед Георгий Макогоненко. Но и ему не суждено было остаться с поэтессой до последних дней - пара рассталась за 13 лет до смерти блокадной Мадонны.

Памятник Берггольц Петербург поставил в мае 2015 года. Фото: Пресс-служба Смольного

Берггольц умерла в абсолютном одиночестве в доме на набережной Черной речки поздней осенью 1975 года. Поэтессу похоронили на Волковском кладбище. Страна увековечила имя гениальной писательницы в названиях улиц, скверов, а также на мемориальных досках и в бронзовых барельефах. Памятник Ольге Берггольц в Петербурге появился в мае 2015 года. Поэтесса возвышается теперь в Палевском саду Невской стороны.